– А нельзя начать с этой самой Тайтурки? – посопев над картой, осведомился Медников. – Поглядели бы там, а потом уж и на Тыреть двинулись. А оттуда можно и в Иркутск без пересадок двигать. А, Бергуша?

– Так было бы логичнее, – согласился Агасфер. – Да только железнодорожное начальство в Тайтурке, как комендант уверяет, слишком своенравное. Времени много можем потерять на всякие согласования. А то и вовсе не попадем в Тыреть – как вам такой вариант, господин Масао?

– Плохой вариант, – решительно высказался тот. – В Тыреть надо попасть обязательно!

– По карте от Заларей до Тырети 23 версты, но на деле, похоже, гораздо больше: мосты еще в Гражданскую взорваны и не восстановлены, – продолжил свой доклад Берг. – Есть объезды по тайге – но без проводника из местных не обойтись. А в Заларинской волости лютует банда некоего Замащикова, у него в окрестных деревнях полно осведомителей. Вот и думай – кого брать в проводники? Возьмешь, а он, как Сусанин, аккурат к атаману и заведет! Впрочем, будем решать проблемы по мере их возникновения!

На том и порешили. Локомотивной бригаде было выдано соответствующее предписание о внеплановой остановке и отцепке вагонов экспедиции в Заларях, и вечером экспедиция тронулась на запад.

К неожиданно задержавшемуся в Заларях поезду сбежался народ. Когда людям объяснили, что две теплушки и пара платформ должны остаться здесь, местные обыватели кинулись искать стрелочника: его услугами по причине давно закрытой лесопилки не пользовались. Наконец стрелочник был разыскан и приведен в относительно рабочее состояние. Однако сама стрелка словно прикипела к привычному месту, а противовес на ее рычаге исчез.

Начальник станции, только что получивший категорическую депешу из Иркутска о необходимости принять все меры для решения поставленной задачи и успевший отрапортовать о полной готовности вверенного ему хозяйства, готов был рвать и метать. Помощник машиниста тыкал начальнику под нос замасленные часы-луковицу и шипящим голосом предупреждал, что не задержится на станции ни одной лишней минуты.

Кто-то в толпе заларивчан вспомнил, что некая баба Шура еще в прошлом году ухитрилась снять пудовый противовес для перевода стрелки и приспособила его в качестве гнета для засолки капусты. К бабке помчались гонцы под предводительством уполномоченного красной партийной ячейки.

Наконец «гнет» с капустными «водорослями» был доставлен и прикреплен к рычагу. К этому времени стрелочник догадался почистить забитое травой пространство между подвижными остряками и корневыми рельсами. Перекрестившись, он ухватился за рычаг перевода стрелки и не без труда перекинул его в давно забытое положение. Помощник машиниста, облегченно вздохнув, побежал к сердито пыхтящему паровозу.

Две теплушки и пара платформ прибывшей экспедиции были прицеплены впереди паровоза: еще в Иркутске было решено, что так проще загнать короткую сцепку экспедиции в тупик.

Машинист дал короткий гудок и осторожно двинул теплушки вперед. Скрипнув на остряках стрелки, теплушки послушно съехали в сторону от основного пути Транссиба. В толпе закричали «Ура!».

Загнав сцепку в тупик, локомотив дал задний ход и вернулся на основной путь. Стрелка общими усилиями была переведена в первоначальное положение. Паровоз дал длинный прощальный гудок и, набирая ход, застучал колесами в сторону Центральной России.

Внимание зрителей мгновенно переметнулось на теплушки и платформы, на которых стояли две обычные телеги и пара необычных повозок. Тем временем из распахнутой двери теплушки на траву спрыгнули члены экспедиции – пять человек. Их моментально окружили, посыпались десятки вопросов. К экспедиции тут же пробился уполномоченный ячейки и поднял обе руки: