Северова близоруко прищурилась, глядя на номер трамвая, и я назвала ей его, чтобы ускорить процесс. Зрение у неё испортилось ещё в школе, но она продолжала сидеть со мной и призналась в том, что плохо видит, только когда нас всё равно рассадили. Но на уроках, когда в наш ряд садился Женька, Оля всё равно была рядом, правда, мне приходилось диктовать ей всё, что писали на доске.

 –  Не знаю, зачем. Но прикольная ж фотка, скажи? – я поджала губы, не видя ничего прикольного, а Оля потрясла фоткой:  –  Бери, говорю тебе! Кстати, я твоей маме отправила фотки с тренинга, а то она всё спрашивала, как твой первый рабочий день, да что за народ там. Ну, я и решила, что лучше показать, чем рассказать.

Мама с Олей общалась нормально. И вполне могла и правда попросить доложить о моём первом дне, вот только какое отношение всё это имело к протянутой мне фотографии Жени Карпова?

 –  У тебя будет его фотка,  – сообщила мне Оля. – Ты сможешь сама решить, что с ней делать: поговорить или выбросить, под подушкой хранить или сжечь…

Последний вариант мне нравился больше всех, но всё же я предложила свой:

 –  А можно я решу тупо её не брать? – спросила я у Северовой, хоть и понимала, каким будет ответ, раз она не поленилась сходить и распечатать это фото.

 –  Слушай, я что, зря старалась? – возмутилась Оля. – Ладно, общие фото пригодятся мне для портфолио, а твоей маме для интереса. Но Карпова я лично фоткала для тебя! И он, походу, меня запалил. Вон, как зырит! И потом в телефон уткнулся, даже не дал нормально общую фотку сделать, только с третьего раза получилось! В общем, Карпов, как всегда,  –  махнула она рукой.

Да уж, судя по взгляду, не только запалил, но и знал, что фоткают для меня, и потому глядел на меня со снимка натурально так, словно знал, на кого будет смотреть потом с фотографии.

Фотку Карпова я всё же взяла. И даже не выбросила и не сожгла, а решила убрать к альбому со школьными фотографиями. Именно фраза Оли «Карпов, как всегда» заставила меня сделать это, вызвав тёплые ностальгические воспоминания.

С парка вырулил пустой новенький современный красный трамвай, и Оля приготовилась заходить в него, но он всё не открывал и не открывал  двери. Оля была не одинока на остановке, и все так же стояли и недоумевали, почему не открываются двери.

Потом кондуктор нажала кнопку изнутри, и двери открылись:

 –  Новый трамвай! Нажать для открытия дверей надо – вон же написано! – указала она нам на стекло двери.

Голос у неё был громкий, зычный, так что люди у второй двери её услышали и сообразили нажать на кнопку снаружи, чтобы тоже попасть внутрь.

Такой трамвай я встретила впервые, и, видимо, не только я, судя по обескураженным лицам людей, входящих в него.

Мы с Олей переглянулись, рассмеялись, и она тоже пошла занимать место.

А я направилась в сторону метро, чтобы поехать домой. День прошёл неплохо, очень даже неплохо! Только было как-то обидно за своё платье, которое мерзкий Карпов обозвал одёжкой… Вот умеет же завернуть!

Для успокоения души прошла вдоль витрин магазинов и убедилась, что платье прекрасно. Да, и оно, и я в нём – прекрасны!

А лежащая в сумочке фотка Карпова навевала определённые воспоминания со школы…