–  Женька, я так скучала! – воскликнула она, подскакивая к нему, нагло повисла у него на шее... и поцеловала.

Не то, чтоб прям долго, но все видели, как она впилась своими накрашенными губами в его, оставив на них след своей помады.

Я застыла в полнейшем шоке.

Элина быстро высвободила свою руку из Женькиной и, недовольно окинув презрительным взглядом сперва обнимающую Женьку Олю, а потом и ни в чём не повинную меня, воскликнула:

 –  Детский сад, Северова! Жень, разберись уже с этим!

 –  Ахахах! – рассмеялся проходящий мимо Ванька. – Да, Жека, ты влип с такими поклонницами! – и прошёл мимо них, а потом и мимо меня.

Элина присоседилась к Ване с его подругой и пошла рядом с ними, обсуждая неадекватную Северову и бросая недобрые взгляды на меня. Они нашли шикарную неисчерпаемую общую тему.

Я стояла и не знала, что делать. Северова умела опозорить и себя, и меня, причём совершенно на пустом месте!

Карпов, опомнившись, скинул с себя Олю и, как и все прочие участники сцены, уставился на меня так, словно это я только что тянулась к его губам.

Я даже попятилась под его взглядом. Эти светло серые глаза ещё никогда не смотрели на меня так холодно и обжигающе одновременно. Хотелось сбежать, провалиться сквозь землю или быстро сказать что-то, чтобы всё исправить. Но слова не шли. Вроде бы научилась уже говорить в любых ситуациях, а тут раз – и снова голос дал сбой, а язык не слушался.

Я стояла и с ужасом смотрела, как Женька широкими шагами приближается ко мне, словно хищник к своей жертве.

А дальше случилось что-то совершенно дикое для меня.

Женька в одну секунду оказался рядом, словно телепортировался ко мне.

 –  Слушай, ты! – Он навис надо мной, и я хотела отступить ещё хоть немного назад, но широкие ладони легли на мои плечи и сжали их, не давая сдвинуться с места. – Отвали от меня, Ворона! И подружке своей сумасшедшей скажи, чтоб не лезла, ясно? Или это всё – твоя идея?

Я замотала головой. Говорить хотелось, но я не могла. Стоило бы сразу оттолкнуть Женьку и сбежать, я чувствовала, как краснеют от стыда щёки и как начинает щипать в глазах. Но оттолкнуть – не по силам, а отпускать он не намерен, поскольку явно ещё не всё мне высказал.

Плакать нельзя! Всё ужасно несправедливо, но надо держаться!

 –  Вот чего тебе надо? – продолжал вопрошать разгневанный парень, всё также угрожающе нависая надо мной и буравя холодным взглядом. – Я ж тебя не трогаю. Отсел подальше даже, чтоб не видеть лишний раз. Вот что ты лезешь? Влюбилась, что ли? Так тебе никто кроме Артёма твоего не светит!

Эта фраза меня разозлила. Можно подумать, Артём чем-то хуже него! И, можно подумать, я могла бы влюбиться в такого глупого и противного типа, как он, Женька!

Я представила, что он разнесёт это по всей школе… Что типа я влюбилась в него и подсылаю Олю отваживать от него девчонок.

Это разозлило и отрезвило меня.

Отсел он от меня! Это Оля просто ругалась на нас уже так, что его все учителя стали контролировать, чтоб подальше от меня садился!

Разозлившись, руками уперлась ему в грудь и попыталась оттолкнуть, на что он усмехнулся:

 –  Что, силёнок-то нет, Ворона?

 –  Конечно,  –  отозвалась я зло, хоть голос и прозвучал жалко. Зато хоть прозвучал – уже победа! – Я ж не торчу все вечера в тренажёрках, как твоя Элина!

Это вышло само. Честно. Про Элину вообще не хотела… Просто представила, что он привык к физически сильным девушкам, раз водится с ней. Если её так схватил бы, наверняка получил бы достойный отпор. И ему это, может, даже в ней нравилось, но лично я не стеснялась того, что слабая. И, как говорила Оля, это тощей Элине стоило нарастить мышечную массу, чтобы хоть как – то обозначилась фигура, а со мной и так всё было в порядке.