Трусы словно прилипли к телу. Я их совершено не чувствовала! Майка-бюстгальтер, такая бесформенная в руке, на мне преобразилась. Глубокий вырез открывал ложбинку между грудями, которые словно приподнялись и еще больше увеличились благодаря особой конструкции и крою.

- Я готова! – заорала во все горло, понимая, что нужно продемонстрировать бельё Игорёхе.

- Класс! – постановщик вертел меня в руках, словно куклу. Умудрился всунуть палец между краем трусиков и бедром. Полученным эффектом остался доволен. – Баблишко втиснут, - прокомментировал, - а вот с идеей содрать труселя придётся распрощаться.

- Это почему? – удивилась я.

- Да потому что здесь девяносто процентов эластина! – заявил так, словно я вообще знала, что такое этот самый эластин. Их только скатывать! Вот так, смотри, - аккуратно пальцами обеих рук умудрился провести вниз по бедрам, создав при этом небольшой валик на том месте, где трусики начинались. Сразу остановился, увидев мою перепуганную рожицу: - Дальше – сама.

- А бюстгальтер? – мне не давал покоя вопрос, справлюсь ли я с раздеванием без посторонней помощи.

- Так же, только в обратном направлении, - разъяснил: - Снизу вверх, - успокоил: - Дома потренируешься и все получится.

- Да я дома и стану надевать белье! – осенила меня гениальная идея.

- Можно и так, - кивнул постановщик. Вздохнул: - Жаль, что не белое.

- А если в хлорке замочить? – фонтанировала я идеями.

- Я тебе замочу! – Игорёха разве что не подпрыгнул на месте. – Совсем с ума сошла?!

- А что такого? – я не понимала возмущения. – Мама, когда еще в детском саду работала, всегда халаты в хлорке отбеливала.

- Идиотка, - оценил Игорёха мои умственные способности. – Сказал ведь – девяносто процентов эластина! Для которого хлорка – смерть! – поинтересовался: - Переодеваться будешь?

Я, вспомнив, какие манипуляции предстоит проделать с новым бельишком, отрицательно помотала головой.

В комнату без стука вошел Михалыч. То ли он посчитал, что я уже одета, то ли не стал просить разрешения войти в принадлежащее ему помещение.

Поинтересовался. Не у меня, а у Игоря:

- Ну как? Доволен?

- Нормально, - постановщик не стал афишировать свой восторг. – В следующий раз закажи белое.

- Сделаю, - кивнул Михалыч. – А пока не плохо бы рассчитаться за полученное. – И назвал сумму в три раза превосходящую ту, что лежала в моей сумочке.

Заметив мои вытаращенные перепуганные глаза, Игорь, усмехнувшись краешком рта, достал портмоне из внутреннего кармана куртки. Отсчитал нужное количество купюр. Протянул владельцу подпольного спортзала:

- Спасибо, Михалыч. Я зайду через месячишко.

- Не раньше, если за формой, - крепыш-коротышка заложил деньги под штанину своего борцовского облачения. Я хихикнула, подумав, что точно так же всовывают деньги в трусы стриптизершам. Разве что не на уровне коленки, а чуток повыше.

Наверное, Игорь догадался, чем вызван моё бурное веселье, потому как протянул мне пальто и велел одеваться. Что я и сделала в считанные секунды.

Через несколько минут мы снова были у чугунных ворот. Разве что не со стороны двора, а с улицы.

- Игорь, я деньги отдам, - я сразу решила расставить все точки над «ё». Мало ли на что рассчитывал вот этот мужчина, когда оплатил мою «форму»?

- Конечно, отдашь, - усмехнулся Игорёха. – Заработаешь и отдашь с процентами.

«Вот ведь мудень!» - думала я, шагая рядом. – «Еще и наварит на мне!» - но вслух поинтересовалась: - Куда теперь? По домам и до вечера?

- Я на тебя два дня тратить не собираюсь, - сообщил постановщик. – Сейчас заедем к одной тётке. Познакомлю вас. Выберем тебе чулки-подвязки. Их понадобится по паре на каждое выступление. Потом станешь мотаться к ней сама, - остановился у обочины. Взмахнул рукой, тормозя выехавшего «покастрюлить» частника.