– То есть, – уныло подытожил Слепцов, – вы можете поручиться, что за приезжим киллером не стоял местный заказчик?

– Могу, товарищ генерал.

– Выходит, след тянется оттуда?

– Похоже, что так.

– Но как оттуда могли выйти на вас здесь?

Роман промолчал. Ответ напрашивался сам собой.

– Значит, имеет место утечка информации, – еще более уныло сказал Слепцов. – Либо в Управлении завелся «крот», либо… кто-то сумел выкрасть данные о сотрудниках. А это… это…

Он замолчал и беспомощно развел руками. Роману впервые за все годы стало его жалко. Да, ситуация. Теперь, чтобы в ней разобраться, надо проводить долгое, чрезвычайно сложное расследование, результат которого совершенно непредсказуем.

По сути, это проблема всего Управления, и лично Слепцов здесь как бы ни при чем. Но – покушение было совершено на сотрудника его отдела. И, стало быть, в первую очередь ответственность ложится на него. Получалось, что Роман подставил своего шефа, причем по самому высокому разряду.

Пожалуй, подумал Роман, было бы лучше для всех, чтобы меня спокойно застрелили и убийца удалился в неизвестном направлении. Немного повозились бы и с чистой совестью списали инцидент на местные разборки, в которые имел неосторожность влезть капитан Морозов, известный своей безалаберностью и страстью к легкой наживе. И всем было бы хорошо, и не нависали бы эти кошмарные для любой разведслужбы подозрения в наличии «крота» в структуре. Во всяком случае, карьере генерал-лейтенанта Слепцова точно ничего не угрожало бы. А так – скандал в благородном семействе, паника и тотальная головная боль.

– Что же будем делать, Роман Евгеньевич? – тихо спросил Слепцов.

– Трудно сказать, Николай Викторович, – так же тихо сказал Роман.

– Оттуда, – воздел глаза бедный генерал, – требуют разобраться как можно быстрее.

– То есть им требуется имя заказчика, – внес ясность Роман.

– Точно так, – закивал Слепцов. – Точно так. Именно – имя заказчика. И если бы вы, Роман Евгеньевич, сумели все же определить, кто мог желать вашей смерти, мы бы могли существенно сузить вопрос. Вы понимаете? Даже если бы вы назвали имена двух-трех человек, это была бы уже какая-то конкретика, от которой мы могли бы оттолкнуться в расследовании дела.

«От которой ты смог бы отчитаться начальству», – подумал Роман.

Впрочем, подумал без всякой злобы. Да и как можно было испытывать злобу к человеку, просто-таки расплющенному свалившейся на него бедой?

– Но я не знаю… – задумался Роман. – Вообще-то, в каждом моем деле фигурируют люди, желавшие бы отомстить мне. Правда, все они должны понимать, что действовал я не в своих интересах, а в интересах государства. То есть мстить мне лично бессмысленно. Разве только какой одержимый…

– Да, да, Роман Евгеньевич, – поднял палец Слепцов. – Вот именно – одержимый. Возможно, кто-то ненавидит вас настолько, что желал бы отомстить вам лично. И этого человека мы должны найти. Тогда все вопросы снялись бы автоматически.

– Это крайне сложно, товарищ генерал, – возразил Роман. – Вы же сами знаете, что по роду нашей деятельности мы в основном имеем дело с людьми не совсем нормальными. А добрая часть из них вообще законченные психопаты. Я могу назвать не один десяток имен, но какой с этого толк?

– Надо, чтобы был толк, – блеснул очками Слепцов, на миг теряя терпение. – Вы понимаете, капитан? Надо!

– Хорошо, – сказал Роман. – Давайте поднимем все мои дела, посадим аналитиков и попробуем разобраться, кто мог стоять за Шпильманом. Хотя, как мне кажется, мы лишь напрасно убьем время.

– Аналитики уже работают, – сообщил Слепцов. – И над вашими делами, и над биографией Шпильмана. Возможно, обнаружится какое-то пересечение. А вы, Роман Евгеньевич, со своей стороны хорошенько подумайте и постарайтесь выделить какое-то определенное лицо. Или, как я говорил выше, группу лиц. Но только небольшую.