- Совсем нет. А то у меня ощущение, что ты боишься.

- Кого?

- Подумай.

- Тут я только тебя могу бояться, но это абсурд.

- Неа. Я не о себе. Ты же знаешь, что я кусаюсь только если меня попросить.    

- Дав…

- Что? Люблю, когда ты смущаешься. Такая клёвая.    

- Ну хватит. А то я буду клёвой бесперебойно. Так кого я боюсь?          

- Значит, не поняла?         

- Нет. Слушай, у тебя нет ощущения, что что-то не так?        

Иду ва-банк, говоря о том, что меня сейчас волнует больше всего остального. Я очень дорожу дружбой с Оксаной и Давидом, чтобы вот так из-за своих уродливых и неправильных сиюминутных желаний, не подпитанных ничем извне, ею рисковать. Да и, ко всему, всё это только у меня в голове, и уже завтра утром я сочту подобные мысли абсурдом.         

- А что не так, Аль? По-моему, напротив, всё очень даже так. 

- И ты сам напряжения не чувствуешь?

- Только твоё. 

- Ясно. 

Допиваю остатки вина. Нужно пойти и найти Оксану, но я сижу, как приклеенная к стулу, и отмахиваюсь от настойчивых картинок, лезущих в голову. Если бы я была с Давидом, а не Окс, мы бы сейчас вот так сидели с ним вдвоём на этой кухне, слушали треск горящих дров в камине, болтали бы ни о чём. А потом пошли бы в его спальню и занимались бы любовью, покуда на это хватило бы сил.     

У нас были бы планы на совместную жизнь, на путешествия, свадьбу, детей. И уже бы я, а не Оксана, была уверена в этом потрясающем мужчине, я бы мечтала вместе с ним, а не она.     

Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Хватит даже думать об этом, потому что хочется тут же себя возненавидеть. 

- Ладно, я пойду Окс поищу, пока она не нашла себе приключений, - выдыхаю едва слышно, и когда устремляюсь в сторону выхода из кухни, слышу низкий голос Давида позади:   

- Я так и думал. Себя боишься.      

Но не оборачиваюсь - просто покидаю его общество, твёрдо решив, что уеду сразу же, как только они заснут. Потому что Невский прав на все сто. 

7. Часть 2.3

Лежу без сна, глядя в потолок. Чутко прислушиваюсь к каждому звуку и шороху, доносящимся из спальни по соседству. Кажется, если услышу хоть один приглушённый стон, сорвусь и помчусь прочь от этого дома. И плевать на те вопросы, что непременно возникнут у Оксаны. А может - и у Дава, хотя, я прекрасно понимаю, что ему стали каким-то непостижимым образом доступны все мои мысли, даже те, что я усиленно скрываю от самой себя.        

Мне просто нужно перестать думать о Невском, но именно сейчас, когда раз за разом слышу его голос за стенкой и когда представляю себе, что в эту секунду он крепко прижимает к себе Оксану, меня затапливает чёрная слепящая ревность. Даже воздуха в лёгких не хватает, отчего делаю короткие рваные вдохи, ни черта не отрезвляющие.       

Наконец, Давид и Оксана затихают, и я расслабленно выдыхаю - трахаться сегодня они точно не станут. А если всё же решат заняться сексом, я в этот момент буду уже далеко. Считаю до десяти, мысленно прикидывая, не стоит ли остаться хотя бы до шести утра, когда начнут ходить автобусы. И всё же решаю - нет. Это слишком большой риск. И хоть существует вероятность, что утром все мои ощущения покажутся  мне выдуманными, она очень и очень невелика. 

Откидываю одеяло и осторожно поднимаюсь с постели. Почти два часа ночи, а значит, вот-вот окончательно рассветёт. Пока же за окном - серо-унылые сумерки, чуть подёрнутые пеленой тумана, стелющегося по полю возле леса. Идеально, чтобы сбежать… 

Туфли беру в руки, опасаясь разбудить Давида и Оксану стуком каблуков. Какая же я глупая. Как же хочется ругаться на саму себя, за то, что позволила всему этому случиться. Никогда не влюблялась за какие-то несколько часов, тем более не делала этого, если речь шла о парнях подруг. А теперь…