Лейтенант смотрел на Джо и, казалось, готов был испепелить его взглядом. Ему очень хотелось дать волю гневу, но он сдержался. И повернулся всем своим большим телом к телевизионщикам:

– Живо убирайте отсюда всю эту бодягу! Слишком долго вы тут, ребята, копаетесь.

Один из телевизионщиков крикнул через плечо:

– Еще несколько минут, шеф!

Лейтенант в два прыжка очутился рядом с ним.

– Вы меня слышали? Убирайтесь сейчас же! – Все еще разгоряченный стычкой с Патрони, лейтенант пригнулся к нему, и телевизионщик съежился.

– О’кей, о’кей! – Он поспешно замахал своей группе, и переносные прожекторы потухли.

– Поставить эти два грузовика как были! – Слова команды пулеметной очередью слетали с губ лейтенанта. Полицейские кинулись выполнять его приказания. А сам он подошел к Патрони и жестом показал на перевернутый прицеп: он явно решил, что полезнее иметь Патрони в качестве союзника, чем противника. – Мистер, вы по-прежнему считаете, что нам надо оттаскивать его на обочину? Вы уверены, что мы не сумеем поставить его на колеса?

– Сумеете, конечно, если хотите забаррикадировать дорогу до рассвета. Вам ведь надо сначала разгрузить прицеп и только потом…

– Знаю, знаю! Забудем об этом. Оттащим его на обочину, а об ущербе будем думать потом. – И, указав на длинную череду застывших в неподвижности машин, лейтенант добавил: – Если хотите рвануть отсюда, как только освободится дорога, выведите машину из своего ряда и подгоните сюда. Дать вам сопровождающего до аэропорта?

Патрони кивнул:

– Спасибо.

Через десять минут последний крюк тяги был укреплен. Тяжелые цепи протянулись от одного из аварийных грузовиков и обмотались вокруг осей перевернутого грузовика; прочные тросы соединяли цепи с лебедкой на аварийном грузовике. Цепи со второго грузовика подсоединили к прицепу, а третий грузовик поставили за прицепом, чтобы толкать его.

Шофер грузовика, пострадавший лишь незначительно, хоть он и перевернулся вместе с машиной, тяжело вздохнул, глядя на происходящее.

– Моим хозяевам это не понравится! Машины-то ведь совсем новенькие. А вы превратите их в лом.

– Только доделаем то, что ты начал, – заметил молодой полицейский.

– Ну еще бы! Вам-то все равно, а я потерял хорошую работу, – угрюмо буркнул шофер. – Может, теперь попробую чего полегче – скурвлюсь и пойду в полицию.

– А почему бы и нет? – осклабился полицейский. – Ты ведь уже и так скурвился.

– Как считаете, можно приступать? – обратился лейтенант к Патрони.

Джо кивнул, пригнулся, проверяя, хорошо ли натянуты цепи и тросы и предупредил:

– Только потихоньку, не спеша.

На первом грузовике заработала лебедка; колеса грузовика заскользили по снегу, шофер прибавил скорости, чтобы натянуть цепь. Передняя часть перевернутого транспорта застонала, сдвинулась фута на два, отчаянно скрежеща металлом, и снова застыла.

Патрони замахал рукой:

– Не останавливайтесь! Сдвигайте с места прицеп!

Цепи и тросы натянулись. Колеса всех трех грузовиков скользили по мокрому, уже плотно утрамбованному снегу. Грузовик и прицеп сдвинулись еще фута на два под нестройное «ура» стоявшей вокруг толпы. Телевизионщики снова заработали; свет их прожекторов создавал дополнительное освещение.

На дороге осталась широкая, глубокая вмятина. Грузовик и прицеп вместе с грузом были уже серьезно повреждены, крыша на прицепе с того боку, который протащили по шоссе, смялась. Цена, которую придется заплатить – страховым компаниям, конечно, – за то, чтоб побыстрее восстановить движение на шоссе, будет немалая.

Два снегоочистителя работали по обе стороны поваленного грузовика с прицепом, расчищая накопившиеся со времени аварии сугробы. К этому времени и машины, и люди уже были в снегу – и Патрони, и лейтенант, и полицейские, – словом, все, кто находился под открытым небом.