Я усмехнулась, ибо всегда есть третий вариант – ведь зная благоверного, любителя усидеть сразу на трех стульях, он сначала хапнет борщ – это же святое, в конце концов, а потом с кастрюлей в обнимку поспешит к скучающей рядом развратнице.

- Пойду потороплю девчат, - я встала и направилась на кухню.

***

- Где тебя носит? – прошипела Фима, увидев меня. – Уже остывает все!

- Разогреем, не переживай.

- Двоечница! – сестра закатила глаза. – Есть только одна ведьма, которая не знает, что магия и СВЧ несовместимы, как порядочность с демонами – и это моя сестра!

- Позор тебе! – поддакнула ей дочка Милана, тряхнув розовыми волосами.

- Мне? – уточнила мать, нахмурившись.

- Или мне? – я тоже грозно свела брови к переносице.

- Да ну вас, - пробурчала юная ведьмочка.

- Вот, запомни – промолчишь, за умную сойдешь, - Фима ткнула пальцем в судьбоносную тарелку борща, которая стояла в сторонке от остальных, готовых перебираться за столики голодных посетителей. – Вот он!

- А точно получится? – засомневалась я, глядя на внешне безобидное варево с трогательной веточкой петрушки в центре.

- Гарантирую! – сестра кивнула. – Полнолуние в наличии, у тебя овуляция - значит, ты на пике силы, а суп сварен по рецепту из маминого гримуара. Осталось добавить каплю твоей крови, - она взяла один из своих ножей, набор которых стоил дороже моего Пыжика.

- А может, не надо? – я покосилась на острый, очень острый кончик лезвия.

- Не бойся, это быстро, - отмахнулась ведьма. - И почти не больно. У моих ножей кончик тоньше иглы!

- Я о борще. То есть, о привороте, - отступила на шаг.

- Надо, Катя, надо! Тетю Симу вспомни, - Фима многозначительно вздохнула.

- А что за тетя Сима? – заинтересовалась Милана, уплетающая эклер.

- Это наша родственница, которая тоже сомневалась, а в итоге осталась старой девой и родить теперь уже десять лет никак не может, – пояснила ее мама. - Хотя очень старается. По мне так даже слишком. Каждый месяц нового любовника заводит, а то и двух.

- Гхм-гхм, - покашляла я, намекнув, что половые радости тети Симы лучше не озвучивать в присутствии подростка пубертатного периода.

- Но тебе этого знать не следует, - спохватилась Фима. - Важно то, что ей даже ведьмы в Новом Орлеане помочь не смогли! И хватит жрать сладости, Милка, у тебя задница уже в два раза больше моей! А меня худенькой даже Рубенс бы не назвал! Мы потом тебя даже с приворотом на борще замуж сбагрить не сможем с таким тылом!

- Да ну вас, - девица надулась и пожаловалась забежавшему на кухню официанту. – Федя, прикинь, они говорят, что меня замуж никто не возьмет!

- Не возьмет, - поддакнул он, переставляя тарелки на поднос. – Потому что испугается, что не прокормит!

- Ну мама, чего он! – взвыла обиженная Милана.

- Получила мужское мнение? Все, иди домой, отцу обед отнеси, - Фима кивнула на пакет. – А ты ведьма или ссаный веник? – прикрикнула на меня. – Давай лапу!

- Я тебе не Мухтар, чтобы лапу подавать! – огрызнулась в ответ и протянула руку. – Коли, вампирша!

- Потом спасибо скажешь, не став, как тетя Сима! – сестра поднесла к пальцу нож.

Да, тетя Сима – это аргумент, на века. Хотя, наверное, не так уж плохо ей живется в Монако на вилле с видом на «дачку» местного принца, на деньги мирно и, главное, вовремя почившего любовника, успевшего составить завещание. Но без детей…

Я отвернулась и вскрикнула, когда кончик лезвия укусил плоть.

- Не ори, не кисть отрезаю, в самом деле, - пробурчала ведьма.

Пузатая красная капля соскользнула с пораненной подушечки и плюхнулась в борщ. На мгновение над ним вспыхнул алый знак бесконечности.