Тостов было много – за дружбу, за верность, за тех, кого ждут, и за тех, кто ждал… Сергей опрокидывал в себя рюмку за рюмкой, опьянеть никак не мог и все пытался поймать Катин взгляд, чтобы попытаться прочесть в нем ответ на мучивший его вопрос. Но Катя от него все время отворачивалась, Сергей начал заводиться и получил под столом легкий толчок коленом – мол, уймись, прошу тебя, люди же кругом… Примерно через час после начала обеда слово взял Антибиотик. Когда он встал, держа в руке бокал своей любимой «Хванчкары», стало очень тихо. Виктор Палыч обвел взглядом присутствующих и негромко начал:

– Есть одна старинная французская легенда: злая девушка сказала парню, который был в нее влюблен: «Иди, вырви сердце у своей матери и принеси мне. Докажи мне свою любовь!» И он пошел, убил мать и взял ее сердце. Но когда бежал со своим подарком к возлюбленной, споткнулся и упал. А материнское сердце и говорит: «Не больно ли тебе, сыночек, не расшибся ли ты…» Понял парень, что истинная любовь была лишь у той, которую он убил, – у матери, зарыдал, пошел и утопил свою жестокую красавицу… Так выпьем же за истинную любовь и дружбу, за наше братство, за то, чем мы сильны, за бескорыстную помощь и поддержку друг другу всегда и всюду!

Зал зашумел от странного тоста Антибиотика. Сергей почувствовал, как напряглась Катерина, увидел недоумевающий взгляд Олега, обращенный к Виктору Палычу. А Антибиотик, выдержав театральную паузу, наклонился к Олегу, чокнулся с ним, потом с Катериной, неожиданно улыбнулся и крикнул:

– За вас, дорогие мои! Горько!

Все сразу зашумели, захохотали, задвигали стульями. Олег тоже рассмеялся, выдохнул с каким-то подсознательным облегчением, потому что в тосте-легенде Антибиотика почудился ему непонятный намек. И, кстати, не ему одному почудился. Пока Олег под одобрительные выкрики братвы целовался с Катериной, Челищев сидел, опустив взгляд в тарелку. Подняв голову, он перехватил насмешливый взгляд Гуся с другого края стола. Впрочем, Гусь тут же отвернулся… Через несколько минут Антибиотик откланялся, и гомон в зале резко усилился. Челищеву сидеть было уже невмоготу, он опрокидывал в себя новые порции водки, а она все никак не брала…

Он уже собирался встать, попрощаться с Олегом и Катериной и, сославшись на головную боль, уйти, как вдруг в зал ворвались автоматчики в масках и синей милицейской форме. Они быстро взяли под прицел весь зал, три овчарки рвались с поводков и лаяли. Появление милиции казалось таким же невероятным, как прилет марсиан, и Сергей даже зажмурился, чтобы проверить – не начались ли у него пьяные галлюцинации… Но все происходило наяву. В центр зала вышел Степа Марков и громко сказал:

– Спокойно, граждане, проверка документов! У кого есть паспорта – все будет нормально. А вам, гражданин Званцев, придется проехать с нами…

– Да ты че, мент, ополоумел? – взорвался Олег. – Я только из «Крестов» вышел!

– Туда и вернешься. – Пока Марков объяснялся со Званцевым, омоновцы в масках уже начали шмонать собравшихся, с видимым удовольствием укладывая некоторых из них лицом в пол.

Челищев решил, что пора и ему вмешаться в этот странный спектакль:

– Что происходит? Я – адвокат Званцева!

Марков мельком, как на незнакомого, взглянул на Сергея:

– Вам тоже придется проехать с нами, гражданин адвокат.

– Это на каком же основании?

– Да на законном, на каком же еще… – Степа достал из кармана сложенный лист бумаги: – Вот постановление об аресте Званцева Олега Андреевича, а к вам, господин адвокат, у нас несколько вопросов имеется…