– Еще одна соперница? Не многовато ли для Веры?

– Вокруг Нечаева дамы вьются, как пчелки. Боюсь, не к добру…

Адвокат решил встретиться с Ольгой Самариной еще раз. Точка в деле о мнимом убийстве юридически была поставлена, но Артем ощущал себя в подвешенном состоянии. Он решил продолжить собственное расследование. Будто бы от того, жив пресловутый Сказочник или мертв, зависит его судьба.

– Я ответила на все ваши вопросы, – сердилась Ольга. – Оставьте меня в покое, наконец! Мы с Павлом полтора года в разводе, я ничего не знаю о его новой жизни.

Нечаев приводил аргументы, почему им стоит поговорить. Ольга согласилась из вежливости.

– Ладно, но это будет последний разговор.

– Обещаю, – заверил ее Нечаев и назначил встречу в кафе «Лимон» неподалеку от бутика, где Ольга работала продавцом-консультантом.

Когда он вошел в зал, женщина уже сидела за столиком у окна, ковыряя вилкой мясной салат.

– У меня обеденный перерыв, – сказала она. – Вы не против, если я поем?

– Охотно к вам присоединюсь…

Нечаев заказал себе стейк и жареный картофель, потому что тоже был голоден.

– Давайте не будет терять время, – заявил он, когда официант отошел. – Я покажу вам фоторобот убитого. Может, вы его узнаете?

Ольга отложила вилку и побледнела.

– Я слышала, дело закрыли. Трупа нет, а значит, Павел никого не убивал. Вы ведь не нашли тело?

– Я адвокат, а не сыщик. По-вашему, Самарин оговорил себя? Но зачем?

Она молча пожала плечами и отвела накрашенные глаза. Ей было почти тридцать, но она выглядела моложе. Короткая стрижка, худощавая фигура, небольшой рост. Должно быть, рядом с мужем она казалась хрупкой и ранимой. Однако Артем по опыту знал, как обманчив внешний вид.

– Как вы объясняете его поступок?

– Мы с Павлом давно перестали понимать друг друга, – выдавила она. – Его странные выходки действовали мне на нервы. Он мог потратить все деньги на какую-нибудь ерунду, а потом сидеть без копейки. Или бросался помогать бывшим сослуживцам, которые бедствовали. Вспыхивал, как порох, иногда дрался, а потом пьянствовал. Из-за своего дурного характера он нигде подолгу не задерживался. Я имею в виду работу… Раньше ему предлагали места в охранных фирмах, но это не для него. Павел любит свободу! Он говорит, что дисциплины с него хватит, этого он наелся в армии.

– А в спортивном клубе о нем отзываются положительно.

– С годами он угомонился, притих. Но вспышки еще бывают. Если его разозлить, он способен на что угодно.

– Муж поднимал на вас руку?

– Нет. В детстве Павел вдоволь насмотрелся на своих родителей, которые устраивали потасовки, поэтому меня он не трогал. Вымещал гнев на предметах.

– Бил посуду? – улыбнулся Нечаев.

– Все, что попадалось на глаза… и посуду тоже. У нас была бурная семейная жизнь. Я терпела, пока надеялась, что Павел образумится. Но его характер только портился.

– Вы изменяли ему?

Щеки Ольги, покрытые слоем румян, запылали еще ярче.

– Это он вам сказал?.. Скотина! Сам по пьяни мог переспать с какой-нибудь лахудрой, а потом притащиться домой и просить прощения… Лучше бы промолчал! Я никогда не допытывалась: где был? что делал? почему пришел поздно? Смотрела на его похождения сквозь пальцы. Устала выяснять отношения, что-то доказывать, просить, требовать…

– Вы его боялись?

– После контузии у него случались заскоки, поэтому я старалась не провоцировать. Но чтобы бояться… Скажем так, я не давала воли эмоциям. Павел и без того заводился с полуоборота.

Адвокат достал из портфеля фоторобот Сказочника и протянул ей.