– Но тут, совершенно внезапно, появился Сергий.

– Да, – кивнул Владлен. – И его появление спутало все карты. Видите ли, предположительно и у Арсения, и у Никодима на Поместном соборе было порядка трети голосов. Но не стоит считать, будто эти голоса были эквивалентны реальной поддержке: многие выборщики собирались выступить за одного кандидата исключительно по причине того, что недолюбливали другого. И взявшийся из ниоткуда Сергий стал для них своеобразным пунктом «Против всех».

– Понятно, – Алекс задумчиво почесал подбородок. – Скажите, а насколько устойчиво нынешний патриарх держится в своем престоле?

– Патриарший сан налагается пожизненно. Так что, в идеале, про устойчивость говорить не приходится.

– Но мы ведь живем не в идеальных условиях, не так ли?

Владлен исподлобья посмотрел на Алекса.

– Верно. В реальности все гораздо сложнее. Сергий перешел дорогу двум влиятельным людям, каждый из которых имеет сильную поддержку. Подозреваю, что рано или поздно оба начнут бить по патриарху и стараться дискредитировать его.

Тревожные подозрения Алекса подтверждались: его личные выводы полностью совпадали со словами опытного знатока церковных дел Владлена.

– По сути, у Сергия есть лишь две потенциальные опоры, способные помочь ему удержаться. Первая – воля Кремля. Если нынешний владыка сойдется с властью в крепком политическом тандеме, как это делали многие его предшественники, то скинуть его станет едва-ли возможным. Второй вариант более тернистый и рискованный: попробовать завоевать сильную поддержку со стороны народа. Авторитет Сергия должен обрести настолько значительный вес в сердцах паствы, чтобы его фигуру стало попросту нельзя убрать без кардинального вреда для всей церкви.

– Такое возможно? – спросил Олег.

– Не знаю, – честно признался Владлен. – Новый патриарх – серая лошадка. Пока что многие воспринимают его в качестве временщика, некоей передышки в борьбе Никодима и Арсения. С момента избрания прошло больше полугода, но никто до сих пор не видит стратегии Сергия и не понимает, чего именно тот собирается добиться. Толком не ясно, есть ли у него вообще хоть какая-то стратегия или же Сергий движется наугад.

– Скажите, кроме Арсения и Никодима есть в верхушке церкви еще кто-то, кто мог бы составить конкуренцию патриарху?

– Конкуренцию? – Владлен развел руками. – Не думаю. Едва ли кто-либо из епископов может помышлять о подобном. Но в церкви полно людей, пусть и не со столь высокими амбициями, но, тем не менее, обладающих огромным авторитетом.

Сейчас в Московском патриархате сложились три крупные группировки. Каждая из них, как вы догадываетесь, поддерживает одного из главных церковных иерархов. Многие важные шишки – как из числа церковных чиновников, так и влиятельных мирян – входят в эти группы. Но есть и те, кто пока не определился, к какой из трех сторон лучше всего примкнуть. И от их будущего выбора зависит очень многое.

Алекс покачал головой, давая понять собеседнику, что уловил ход его мыслей.

– Что вы можете рассказать про Арсения и Никодима? За исключением того, что пишут про них открытые источники.

– Митрополит Арсений – опытный чиновник. Он занимает должность главы Отдела внешних церковных сношений уже двенадцатый год. Фактически, он много лет является своеобразным министром иностранных дел от РПЦ. Как вы понимаете, должность эта тесно связана с политикой: власть во все времена лоббировала свои интересы с помощью церкви – и Арсений неоднократно помогал продвигать государству его зарубежные инициативы.