– В этом замысле есть здравое зерно, – согласилась Тень. – Значит, с пунктом номер два в списке мы тоже разобрались. Что дальше?

– Последняя задача – настроить диалог между церковью и общественностью.

– Диалог есть и сейчас, – возразила Тень.

– Есть, но он кривой, непонятный и, чаще всего, довольно топорный. Церковь – очень консервативный институт, столетиями живущий неизменной жизнью. Как следствие и служители культа, зачастую, оказываются такими же консерваторами, не способными гибко вести разговор с современным обществом. Посмотри на публичные выступления клириков: они скучны и занудны настолько, что, слушая их речь, хочется уснуть на первой же минуте. Вместо живого общения звучат монологи с очередным муссированием по сто раз озвученных религиозных тезисов. Чтобы обычные, далекие от религии люди слышали и понимали церковь без лишних усилий, нужны простые и доходчивые слова. Выступления священников должны напоминать не занудные тирады на пленуме ЦК, а походить на разговоры с близкими друзьями.

– Каковы твои предложения?

– Сформировать пул спикеров. Отобрать наиболее талантливых представителей духовенства из числа тех, кто легко и непринужденно умеет общаться с народом – и транслировать мнение через них. Сватать их на интервью, организовывать участие на радио, в телепередачах, видеоблогах и все в таком духе. Пусть общественность видит, что церковь – это не только сборище зануд, но и умные, интересные люди.

– А патриарх? Он будет в этом пуле?

– Пока не знаю. Не уверен, что Сергия стоит превращать в медийную персону. Возможно, его присутствие в эфире наоборот лучше минимизировать.

– Хороший патриарх – тот, о котором народ знает лишь то, что он есть? – Тень с иронией перефразировала знаменитую китайскую мудрость.

– Примерно так, – кивнул Алекс. – У Сергия пока весьма шаткое положение. Его нужно выводить из-под любых ударов. И чем меньше он будет светиться на экранах, тем меньше поводов для тревоги у нас останется.

– Но тогда упадет и его паблисити. Позитивные достижения церкви не будут ассоциироваться с его личностью.

– Да. Но я уверен – позитивных новостей сейчас будет гораздо меньше, чем негатива. А значит целесообразнее не бороться за плюсы, а уворачиваться от минусов.

– Возможно, ты и прав, – не очень уверенно согласилась Тень.

Алекс еще раз прошелся глазами по трем пунктам задач предстоящей пиар-кампании – трем китам, на спинах которых должна была зиждиться вся дальнейшая работа. Очень скоро получившемуся каркасу предстояло обрасти конкретикой – подобно тому, как дерево с годами обрастает по своей кроне зеленым, пушистым мхом. Абстрактные идеи готовились смениться реальными делами, успехами и неудачами, а новые пункты дополнили бы этот короткий, но важный список. Но сейчас три поставленные задачи служили Алексу единственными столбами, вокруг которых он собирался плести свою паутину.

– С целями и задачами разобрались, – снова заговорила Тень. – Давай поговорим о целевой аудитории. Если мы не будем четко понимать, на кого конкретно ориентирована наша работа, то едва ли сумеем выполнить ее правильно.

Кивнув головой в ответ, Алекс подошел к принтеру, рукой нащупал в лотке свежую распечатку, достал ее и принялся вслух зачитывать фрагменты текста.

– По данным социологов, более четверти жителей страны не доверяют церкви. Из них почти половина – люди в возрасте от 18 до 30 лет. Именно они и станут нашей целевой аудиторией.

– Патриарх хотел сделать упор на студентов, – напомнила Тень.

– Нет никакого смысла вычленять из стратификации только студентов, – ответил Алекс. – Проще работать сразу со всей группой молодых людей. Так или иначе, представители внутри нее контактируют друг с другом, общаются, обмениваются новостями. А главное – их взгляды и идеалы чаще всего еще не задеревенели. В отличие от сорокалетних мужиков и пенсионеров, молодежь худо-бедно, но способна иногда поменять мнение и пересмотреть собственную картину мира.