– Намек понял. Тогда хоть до лифта провожу.

– До лифта – можно.

Антонина уговаривала меня остаться, но делала она это так вяло, что было ясно – мысленно она уже провожает гостей и приводит квартиру в прежнее, доюбилейное состояние. Ее круглое раскрасневшееся лицо сияло добродушной улыбкой.

– Все так хорошо было! Посидели, пообщались. Редко такие душевные моменты выпадают. Все работа, дела, быт заедает…

Я чмокнула Антонину в щечку, наговорив кучу комплиментов ее салатам и прочим кулинарным изыскам и мотнула Юрке головой: мол, отрывай свою задницу от стула и шлепай со мной до лифта.

Юрка поднялся, покачиваясь, и пошел за мной. Возле лифта Свирня навис надо мной вопросительным знаком и сказал, беря меня за руку:

– Значит, так, Рагозина! Я тебе завтра звоню и даю телефон этого адвоката. Идет?

– Идет! Если только завтра ты встанешь, хотя бы часа в три.

– Я?! – Юрка ударил себя в грудь. – Да в одиннадцать я буду уже на ногах! Как огурчик, проснусь и сразу звякну, так что жди.

Пришел лифт, и я распрощалась с Юркой, с трудом отняв у него свою руку.

Дома я быстренько стянула с себя одежду и завалилась спать, даже не посмотрев на будильник. Какая разница! Все равно, торопиться мне с утра некуда, да и дома дел никаких, разве только в магазин сходить. Мой стратегический запас продуктов был на угрожающе низкой отметке.

Спала я спокойно, без сновидений, и проснулась от звонка сотового. Я нашарила его рукой и нажала на соединение.

– Рагоза! Это я! – раздался голос Юрки. – Не разбудил?

– Уже нет.

– Раньше меня все-таки проснулась? – допытывался он.

– Отвали! Ты по делу звонишь или как?

– Естественно, по делу. А просто так позвонить уже нельзя?

– Можно. И что там?

– Телефон адвоката, о котором я тебе вчера говорил. Записывай!

– А… – Честно говоря, его треп уже вылетел у меня из головы. Но сейчас я вспомнила наш разговор и провела рукой по лицу, словно прогоняя остатки сна.

– Записываешь?

– Минуту!

– Да хоть час! – хмыкнул Юрка. – Я с тобой, Рагоза, готов хоть целые дни напролет говорить. И не только говорить….

Я пошлепала в кухню. Там, на подоконнике, у меня лежал блокнот со всякими нужными записями.

– Диктуй, – проворчала я.

Он продиктовал номер, а потом прибавил:

– Полынников Феликс Федорович. Записала?

– Короче, полынь горькая, – пробормотала я. – Как и вся моя жизнь.

– Откуда такой пессимизм, Рагоза? Красивые женщины должны ходить по жизни королевами и принцессами! Не гони волну: мы обязательно прорвемся!

– Не сомневаюсь. Ладно, Юр. Мне в магазин надо чапать. Как-нибудь еще созвонимся.

– Непременно.

Я тряхнула головой, окончательно прогоняя сон. Голова была свинцово-тяжелой. Я положила блокнот на стол и уставилась в окно. День был пасмурный. Небо в темно-серых тучах, и выходить из дому в такую погоду категорически не хотелось. Но делать было нечего – в холодильнике хоть шаром покати, и если не раскатывать губу, то можно вполне обойтись продуктовым магазином за углом. Тогда я сэкономлю деньги, а заодно и время.

Я достала из тумбочки деньги, подавив невольный вздох. Мои запасы стремительно таяли. Иногда я перебивалась случайными заработками, но они только откладывали мой финансовый крах, наступление которого было так же неминуемо, как и наступление Нового года или повышение тарифов ЖКХ.

Быстренько закупив необходимую провизию, я вернулась домой и свалила пакеты на стол. При этом блокнот с телефоном упал на пол. Я подняла его и повертела в руках. Может быть, стоит позвонить адвокату прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик? Зачем тянуть резину?