Как-то раз вечером жених был особенно сильно раздражен. Кира участливо его спросила, здоров ли он. Он подсел к ней на диван, порывисто схватил ее руку и сжал до боли.

– Ах, я и сам не знаю, что со мной происходит… Я совершенно здоров, а между тем меня точно мучает что-то до смешного странное, чего я не могу понять. Это началось с того кошмара или обморока, который был у меня приблизительно месяца два тому назад…

– Расскажите, что же с вами случилось! Может быть, это нервная болезнь, которую надо лечить? – тревожно спросила Кира, охваченная вдруг смутным страхом.

– Да вы будете смеяться, когда услышите эту галиматью. Но все равно я вам расскажу. В самом деле, надо будет полечить свои нервы. А случилось со мной вот что. Как раз накануне нашей помолвки я был зван на бал к знакомым, у которых часто играл в карты. В этот день у меня была работа, и я рассчитывал выехать из дома в одиннадцать, но я задержался и стал одеваться уже в половине двенадцатого. Вдруг мне сделалось дурно: голова отяжелела и я почувствовал тошноту. Затем меня охватило невыразимое противное чувство, точно из меня вытягивают душу – иначе своего ощущения определить не могу. Я выпил стакан вина и прилег на кушетку в надежде, что болезненное ощущение пройдет.

Заснул ли я или у меня была галлюцинация – не знаю, но я чувствовал, что болезненное ощущение сменяется тоской. Ноги и руки отяжелели, точно налились свинцом, какая-то ледяная рука сжимала мне горло. Затем все мое существо стало как будто расплываться, и во мне что-то рвалось. Вдруг мне почудилось, что я вышел из моего тела, которое неподвижно лежало на кушетке, и я с ужасом глядел на смертельно бледное лицо моего двойника. Но тут внезапно раздался страшный треск в камине, и оттуда выскочила тощая морщинистая старуха – чистая ведьма! Она схватила мое тело в охапку и скрылась в камине.

Я хотел последовать за ней и не мог, я бился, как муха в паутине, и со мной творилась какая-то дьявольщина, как будто меня всего резали на части. Вдруг снова появилась старуха, и ее пристальные, как угли, глаза парализовали меня. В ту же минуту я почувствовал страшный удар под ложечку и… открыл глаза.

Я чувствовал себя совершенно разбитым, и меня душил ужасный запах.

Я позвонил и спросил лакея, откуда идет такая вонь. Он удивился и потом сказал, что пахнет мертвечиной. Тут, увы, я сам убедился, что трупный запах идет от моего платья.

Я разделся, надушился и решил принять ванну, но ничего не помогло: запах продолжал меня преследовать, и, выходя из ванной, я упал в обморок.

– Это, наверное, был просто кошмар, вызванный нервным состоянием, – сказала побледневшая Кира.

– Конечно. Но одно обстоятельство в этом приключении мне непонятно. Вообразите, что в этот вечер у меня на руке очутилось кольцо, которого раньше не было. А самое ужасное – это то, что трупный запах преследует меня и теперь, хотя не всегда. Иногда целые дни проходят – его не бывает, а потом вдруг он появляется снова, раздражает нервы и приводит в бешенство. Это невыразимо меня мучает.

Кире стоило больших усилий скрыть охвативший ее ужас. Она стала спокойно говорить о том, что надо лечиться. Историю эту она объяснила своему жениху его болезненно-нервным состоянием. Но ночью, лежа в постели, она в первый раз испугалась того, что сделала.

Очевидно, случилось нечто таинственное и роковое, затронуты были какие-то неведомые силы.

Ощущаемый и ею самой время от времени запах разложения возбуждал в ней отвращение к Басаргину, а страсть, горевшая в его глазах, ее просто пугала. На следующий день она послала к колдунье Настю с богатыми подарками с просьбой уничтожить этот запах. Настя, вернувшись, сообщила, что старуха обещает сделать все от нее зависящее. И в самом деле, с этого дня трупный запах стал точно реже и меньше чувствоваться.