В 5 часов утра я вызвал такси и, когда снизу донесся гудок, проводил Пандору до машины.
А когда я укладывался на футон, тренькнул мобильник: СМСка от Пандоры.
Спасибо, Ади. Я тебя все-таки люблю. Пан.
В 7.30 утра мобильник зазвонил снова. Маргаритка сообщила, что написала мне письмо, в котором объясняет, почему она поступила так, как поступила. И отключилась. Я тут же перезвонил. Долго никто не подходил, пока наконец Майкл Крокус не снял трубку.
– Кто это? – проревел он.
Я назвался.
– Сейчас 7.35 утра, воскресенье. Что ты себе позволяешь! Понимаю, Маргаритка вскружила тебе голову, но надо же научиться обуздывать свою страсть. Приезжай сегодня обедать. Хочу кое-что тебе показать.
И я услышал свой голос:
– В котором часу?
Еда была мерзкая, не только дурно приготовленная и неряшливо сервированная, но в придачу постная и лишенная вкуса. Все это предлагалось запивать мутным домашним пивом, которое наливали из глиняного кувшина.
В камине, словно нехотя, разгорались поленья, нещадно дымя. В саду за окном чахла грядка подмерзшей капусты. На черенок воткнутой в землю лопаты опустилась малиновка – явно не сознавая, что стала живым штампом.
Маргаритка опухла от слез. Она то и дело промокала глаза ватным тампоном, пропитанным ромашковым чаем.
Нетта Крокус уговаривала меня помочь с организацией марша «Остановить войну», который она устраивает в Биби-на-Уолде. Предложила взять на себя обязанности распорядителя.
– Вряд ли вам понадобится много помощников, – сказал я. – И деревенской зелени ничего не угрожает. Уж не думаете ли вы, что соберете тысячные толпы?
Нетта обиженно сообщила, что получила письма поддержки из Литтл-Снеттона, Фрисби-на-Рике, Лонг-Ламптона, Шепшеда, Мелтон-Моубрея, Шората-под-Кертли и Барроу-твикст-Сор.
Я прервал это перечисление очагов гражданского неповиновения, заявив, что полностью разделяю политику мистера Блэра в отношении Саддама Хусейна и его оружия массового поражения.
После чего поинтересовался мнением Маргаритки насчет возможной войны в Ираке. Она опустила взгляд на тарелку с разваренными корнеплодами:
– По-моему, война – это неправильно. Почему люди не могут относиться друг к другу по-доброму?
Может, она зомбирована?
После обеда я вызвался вымыть посуду. К моему раздражению, Нетта Крокус обрадовалась:
– Здорово. Чистые посудные полотенца сушатся на плите.
Выходит, мне предстояло не только посуду мыть, но еще и вытирать ее.
Конец ознакомительного фрагмента.