На имитации зеркала, занимающей полстены, была гелем для зубов нарисована акула. С прекрасной, во весь рот, улыбкой. Ага, очень смешно, конечно. Идиот. Ит стер акулу, вымыл руки от геля – теперь они пахли какими-то южными фруктами, потому что Скрипач заказал у Альтеи гель с запахом этих самых южных фруктов. Ну да, ну да, когда коту делать нечего, он…

– Ну? Ты идешь? – позвал Скрипач. – То сам торопит, то застревает.

– Прости, пришлось порядок наводить, – ехидно ответил Ит. – Тут, понимаешь, какой-то болван разрисовал зеркало.

– Вот только выйди, – пообещал Скрипач.

– Сию минуту, – галантно ответил Ит, сжимая в руке баночку с гелем.

Полетевшей в него бутылке с водой он не удивился, поэтому бутылка столкнулась в воздухе с баночкой, и оба предмета, кувыркаясь, разлетелись в разные стороны.

– Ничья, – удовлетворенно констатировал Скрипач. – Ладно. Пошли бегать.

Коридор, по которому они сейчас бежали, располагался в жилой зоне, на сто восьмом ярусе. Длина этого коридора составляла около семи километров, и обычно, конечно, по нему никто просто так не бегал и не ходил – для перемещений по кораблю использовали внутренний транспорт. Либо платформы-антигравы, вмещавшие до десяти человек, либо индивидуальные леталки, которых тут имелось в избытке, и самих разных. Коридор этот не был прямым, он имел ломанную форму. Там, где каюты, такие же, как их собственная, находились на внешней стороне, он шел между ними и внутренними помещениями – чтобы потом, через два поворота, вывести на открытый участок. Справа – бесконечное пространство за длинным иллюминатором, слева – ряды закрытых помещений, частью жилых, частью служебных.

Первое время, начав тренироваться на Альтее, они бегали только по своему ярусу, но это быстро надоело, и они стали менять ярусы, поднимаясь или спускаясь. Корабль сейчас был частично законсервирован, о половине помещений, мимо которых пробегали, они не имели представления. Конечно, в любой момент можно было бы спросить у Альтеи, что это, и для чего, но они для себя постановили спрашивать не сразу, а сперва пытаться угадать, для чего и что нужно. Нет, понятно, на госпитальном уровне спрашивать им было не о чем, они и бывали тут, и видели, как люди работают, и сами сейчас работали, но вот другие уровни… В жизни должны быть какие-то милые и невинные загадки, сказал как-то рыжий, необременительные загадки, о которых можно подумать, когда голова уже начинает трещать от загадок весьма обременительных. Пусть у Альтеи будут маленькие тайны.

– Этих будить будем? – спросил Ит, когда они добежали до двух кают, которые выделили Эри, Сабу, Лину, и Пятому.

– Ну, я бы постучал им ногой в дверь, но не сейчас, – ответил Скрипач. – Пусть пару лишних часов проведут в неведении.

– Согласен, – кивнул Ит. – Куда сегодня?

– Давай наверх, – предложил Скрипач.

– Давай, – кивнул Ит. – И давай скорость прибавим, а то Фэб посмотрит потом тренировку, и вломит.

– Он и так вломит, – пожал плечами Скрипач.

– Это за что? – с подозрением спросил Ит.

– За болтовню.

Дальше бежали молча, удерживая средний темп. Закрытая часть коридора, часть с окном, снова закрытая, снова окно. Чуть ускорились, миновали спиральный подъем, идущий вокруг здоровенной лифтовой шахты. Подъем был пологий, довольно широкий, но, конечно, не настолько широкий, как коридор.

– На другую сторону? – предложил Ит.

– Неохота. Шесть километров лишних, – поморщился Скрипач.

– А тебе лень.

– А мне лень.

– Ладно, в другой раз.

– Давай тогда настоящих лентяев проверим, – предложил Скрипач. – Может, сподвигнем на что-то покруче, чем приседания.