Через пару минут рядом со мной стояло уже не пятеро неудачников, а девятеро. Десятый оказался везунчиком – его не нашли. Старый знакомец Люк. Способный паренек, далеко пойдет, хоть и позицию выбрал не слишком удачную для обстрела. Что ж, пора двигаться дальше. Впереди пара полян, подходящих для засады, и на них осталось еще семеро необнаруженных бойцов.

Я называл их разведотрядом – сорок мужчин, отобранных один к одному: прирожденные лесовики, охотники, многие имеют опыт наблюдения за противником, полученный не только во время зимних событий, но и до них.

Вооруженные силы Межгорья, находящиеся на боевом дежурстве, составляли сто семьдесят воинов. Кто-то избыточно умный спросит: а не слишком ли жирно почти четверть боевого состава отводить для разведчиков? Я ему отвечу: нет. Такова местная специфика. В случае необходимости за двадцать четыре часа я могу собрать больше тысячи ополченцев. Это будут не те кое-как обеспеченные оружием и амуницией, сбитые по принципу «ты и ты идите сюда, а вот ты ими командуй», ничего не понимающие и в бою думающие лишь об одном: как бы половчее и подальше ноги унести. Нет, все не совсем так.

Не скажу, что я в диком восторге от уровня оснащенности армии всем необходимым, но с палками в бой больше никого не пошлют. Даже у самого последнего ополченца, которого никто и не подумает за пределы замка выводить, имеется стеганая куртка. Та самая фуфайка, но с некоторыми отличиями: их не пожалели обшить кусками кожи и жести, конским волосом, костяными пластинами, бляхами, выточенными из копыт. Не сказать, что получилась парадная амуниция легата римского легиона, но защищенность выросла существенно. И что самое приятное – в это вложен минимум квалифицированного труда и ценных ресурсов.

Копий тоже хватает, даже избыток, мечей не слишком много, зато топоров полно, хотя в основном универсальных – и для мира, и для войны. Лишь у лучших воинов настоящие боевые секиры. Доспехи у них тоже не «фуфайные»: большей частью трофейные – от демов. Своих мы не делаем, лишь старые ремонтируем. Слишком уж трудоемкая работа – кузнецы и так работают от зари до зари, не поспевая за широтой моих замыслов.

Все боеспособное население разделено на четыре части. Первая: дружина. Не та, прежняя, бакайская, из воинов сэра Флориса. В новую кроме них включены латники, выделенные герцогом, ребята Ритола (все равно их работать не заставишь) и лучшие из лучших воины, на которых держится непрерывное поддержание обороноспособности Межгорья. Восемь десятков стоят двумя гарнизонами – в строящихся фортах на выходе горловины и вблизи устья реки, водного пути в долину. Остальные привязаны к Мальроку или шастают по округе, выполняя мои приказы. Потеть им приходится всерьез: в спокойные минутки даже баронского сынка муштруют ветераны беспощадно, а заодно и представителей следующей части – резерва первой очереди. Это преимущественно нестарые мужчины, имеющие боевой опыт, хорошую амуницию и оружие.

На частых военных сборах они осваивают маневрирование на поле боя, выполнение приказов, отдаваемых с помощью флагов и звуковых сигналов, устраивают длительные марши с форсированием рек и болот, проводят учебное десантирование с бортов трофейных стругов и галер, тренировочные бои группой и индивидуально. Когда дойдет до дела, они по идее уже не будут стоять с выпученными глазами, лихорадочно размышляя, как поступить: то ли сразу в штаны навалить, то ли сделать это во время бегства от врага. Они знают всех в своем десятке и сотне, привыкли к одним и тем же командирам, представляют, чего можно ожидать от товарищей, понимают друг друга без лишних объяснений. Это спаянные подразделения, в которые за несколько минут превращается кучка землепашцев, ремесленников, рыбаков. Таких у меня четыреста сорок бойцов: три сотни копейщиков, сто арбалетчиков и сорок лучников. Не скажу, что все с ними так идеально, как расписываю, но со временем будет именно так.