Этот мой схрон убедительно показал, что к отъезду я давно и тщательно готовился. Так как я убеждал, что в Москве нас будет ждать свой дом не хуже оставленного, то вот эта демонстрация позволяла верить мне. Да и так верили. Потом мы остановились за райцентром, там снова помогал дед. Я закинул веревку на нижнюю ветку с петлей на конце, ногу в петлю и так подтягиваясь, забрался к дуплу. В прошлый раз так же делал, веревку купил тогда в деревне, где ночевал. Потом все спускал к деду. Оружие и деньги в мешке, так что разложил все по двум мешкам, и мы отнесли их к повозкам, и так хорошо загруженным. Вот тут я решил, что пора вооружаться. Деду дал берданку, он ее хорошо знал, ну и патронов с пару десятков, у меня была винтовка, да наган незаметно под куртку за пояс убрал. Вот после этого, снова заняв свои места возниц, мы и покатили дальше. Я не передней телеге, той самой, что на дом сменяли, дед на повозке сзади. Там удобная скамейка была, так что мама ехала с дедом. Я даже подушку ей выдал, чтобы помягче было, все же подобная дорога как-то не для беременных.

Конечно же второй схрон, особенно то, что там хранилось, не могло не заинтересоваться всех, кто видел, как мы с дедом возвращались. Вот тот молчал, ничего не спрашивал, дымил своей трубкой, подаренной мной, и все. Хотя мне кажется, по весу тот догадался, что в мешках, но мнение свое держал при себе. Да и видел я, как тот ощупывал бок одного из мешков, где как трафаретом отпечатался один из наганов, так что и об оружии он знал. На все вопросы я отвечал, что там средства на наш дом, что в принципе было правдой, но за мешками, закопанными под остальными вещами, наблюдал, малым хватит смелости сунуть туда нос. Наш дворовый пес Шарик бежал за моей повозкой на длинной веревке, но было заметно, что он быстро уставал, все же мало движения, когда сидишь на привязи, а лайки носились вокруг, не обращая внимания на звонкий голосок Марины, что созывала их вокруг. Вот я не кричал, псы охотничьи, правильно обученные. Не потеряют они нас, можно быть уверенными. А вот коты удрали. Еще у первого схрона малые их отпустили и как ни искали, так и не нашли. Наверняка деру дали обратно в деревню. Ну и ладно, я кошек особо и не любил никогда. Так и катили, медленно, чтобы маму не растрясло, но неотвратимо.

Подхватив ведро, полное родниковой воды, я разогнулся и, немного перекосившись на один бок, направился обратно к нашему лагерю. Лайки так и крутились рядом, принюхиваясь, они уже успели напиться. Первые три дня дороги ничем особым не запомнились, кроме сильной усталости. Вон, даже Шарик больше на телеге ехал, чем бежал следом, но и он начал втягиваться, так что и мы втянемся. Двигались мы больше по лесным малоезженым дорогам, все равно основная забита, я уже подъезжал к ней. Затор за затором. Воинских частей на дороге было мало, но и их бомбили, на перекрестке видел битую с воздуха технику и работающую похоронную команду. Жуткое зрелище, надо сказать, но, похоже, мы часто теперь это будем видеть. Небо, как назло, без единой тучки уже какой день. В моих планах добраться до псковской трассы и посетить по пути к Москве тот первый схрон с золотом. Там уже дальше будет видно, но и так понятно, что идем мы на Москву.

Сегодня ночевали в ельнике, молодом, но густом подлеске. Сейчас чаю вскипятим и отправимся дальше. За час до обеда остановимся, и пока женщины будут готовить обед, мы с дедом обиходим и дадим отдых лошадям. За три дня схема движения и создания лагерей у нас с дедом уже была отработана, так что она становилась привычной. Да что это, пока мы катили по дорогам и по тропкам, нам встретилось на удивление мало народу. Но это ненадолго, дальше дорогу я не разведывал. Так что придется выезжать на большую дорогу, к остальным беженцам и двигаться вместе с ними. Не очень хотелось бы, но придется.