– Чтобы завоевать доверие императора, мало просто вернуть ему казну, – заметил Колби.

– Именно так, – согласился Джонс. – И для этого мне нужен контроль над Кронштадтом. Не просто блокада, а полный контроль. С крепостью и казной в моих руках, Иван увидит во мне не просто очередного адмирала, а человека, способного помочь ему вернуть трон.

Колби кивнул, принимая логику своего командира. Возможно, методы Джонса и вызывали у него некоторые сомнения, но стратегические цели были ясны и обоснованы.

– Возвращаясь к насущным проблемам, сэр, – сказал старший помощник, переводя разговор в более практическое русло. – Наши разведчики доложили о возможном перемещении нескольких кораблей Дессе во по этим маршрутам. Данные пока неподтвержденные, но…

– Дессе не осмелится напасть с теми силами, что у него остались после Новой Москвы, – перебил его Джонс. – Он потерял более половины своих кораблей в том сражении. Даже если он соберет все оставшиеся вымпелы, их будет недостаточно, чтобы прорвать нашу блокаду.

– Возможно, вы правы, сэр, – согласился Колби. – Но все же, я бы рекомендовал усилить патрулирование дальних секторов и установить дополнительные зонды.

– Разумная мера, – кивнул Джонс. – Сделайте, как считаете нужным.

В этот момент дежурный офицер связи подал голос:

– Господин вице-адмирал, сообщение сразу с нескольких зондов разведки. Они зафиксировали слабые инверсионные следы сразу нескольких десятков кораблей в двадцати двух миллионах километров от нас… Движутся в сторону Санкт-Петербурга!

Джонс и Колби мгновенно переключили внимание на соответствующий сектор голографической карты.

– Характер возмущений? – резко спросил Джонс.

– Классический паттерн перемещения крупных кораблей, сэр, – ответил офицер связи. – Но очень слабый, как будто… как будто кто-то пытается замаскировать свое присутствие.

– Дессе, – произнес Джонс, заиграв желваками. – Он все-таки решился, несмотря на повреждения своих кораблей… Да, командующий Северного флота действительно – самый опасный наш противник. К тому же, – добавил он с легкой улыбкой, – у него есть дополнительная мотивация.

– Какая же? – не понял Колби.

Джонс кивнул в сторону экрана, отображающего тюремный отсек:

– Доминика Кантор. Она больше, чем просто офицер для Дессе. Намного больше.

– Вы думаете, он рискнет флотом ради одного человека? – недоверчиво спросил старший помощник.

– Именно поэтому «Лис» так опасен, Ричард, – ответил Джонс. – В нем сочетаются безжалостный расчет стратега и иррациональная привязанность к своим людям. Особенно к этой женщине.

Он повернулся к офицеру связи:

– Передайте всем кораблям дивизии: боевая тревога!

– Не рановато ли для боевой тревоги, сэр? – с сомнением в голосе произнес его старпом. – Противнику до нас идите еще часов двенадцать…

– А боевая тревога объявлена мной не для приближающихся кораблей Дессе, – загадочно ухмыльнулся Илайя.

– Тогда для кого? – удивился Колби.

– Для крыс, что сидят в Кронштадте, – кивнул Джонс, указывая на голограмму крепости.

Глаза Джонса сузились, и на мгновение в них мелькнуло что-то, напоминающее предвкушение охотника перед решающим броском. «Северный Лис» приближался, и у Илайи оставалось не так много времени для захвата космической крепости и контейнеров имперской казны.

– Приведите капитана Надя, – коротко приказал американец, – казнь надо ускорить…

Космическая крепость висела в пустоте, словно исполинская металлическая жемчужина, обрамленная ореолом мерцающих энергетических щитов. Стационарные орудийные платформы, точно острые шипы, выступали из идеально гладкой поверхности бронированной сферы, готовые извергнуть смертоносную плазму в любой корабль, осмелившийся приблизиться к Кронштадту.