– Никогда не недооценивай противника, пусть даже на первый взгляд слабого и неопытного, – поучительно произнес Павел Петрович Дессе, многозначительно посмотрев на меня, как учитель на ученика.

– Уже лет пятнадцать как стараюсь этого не делать, – ответил я, улыбнувшись менторскому тону своего крестного. – Но и переоценивать наших врагов тоже не хочу…

– Ладно, – кивнул Дессе, немного успокоившись, – здесь ты возможно и прав – эти «черноморцы» вместе с османами Ясина Бозкурта действительно неспособны в глобальном смысле на что-то серьезное. Однако, при таком скоплении боевых и гражданских кораблей в системе «Ладога», которые сотнями и тысячами сейчас мельтешат перед нашими глазами и засоряют тактические карты, можно чисто физически просто проглядеть какую-либо группу или малую эскадру, которая внезапно появится во время сражения у тебя в «тылу» и тем самым очень сильно поменяет расклад сил.

– Что ж, я обнаружил одну такую вражескую эскадру, на которую наткнулся совершенно случайно, но она была очень незначительная, всего в два десятка вымпелов, и от этого не представляющая для нас опасности, – сказал я, решив не скрывать от командующего недавний инцидент, произошедший во время моего рейда.

– Чьи это были корабли? – тут же заинтересовался Павел Петрович.

– Теперь, в виду изменившейся ситуации их можно назвать отдельным подразделением 10-ой «линейной» дивизии вице-адмирала Александра Красовского, – ответил я. – Одного из сегодняшних командующих Черноморского космического флота… Черт, слишком уж много после смерти Самсонова в этом флоте стало командующих… Хотя, наверное, это нам на руку? Не так ли? Помню твое выражение, – я усмехнулся и посмотрел на Дессе. – Ты говорил: чем больше адмиралов в секторе сражения, тем выше шансы его проиграть.

– Неважно сколько их и кого они выберут главнокомандующим, если вообще выберут, – кивнул Поль Дессе, соглашаясь со мной. – Главное, что это не Иван Федорович Самсонов и не Демид Зубов, тот, кто лишил его жизни… Остальные комдивы лишь пыль и ничтожества в секторе боя в сравнении с этими двумя и нам ничуть не опасны. Включая этого османского черта из табакерки – пашу Бозкурта… Кстати, хорошо бы знать, куда пропал этот самый контр-адмирал Зубов, после своего поражения и сколько в его Гвардейской Эскадре осталось кораблей?

– Что ж, на этот вопрос ответ у меня имеется, – усмехнулся я, ловя на себе удивленные взгляды Павла Петровича и Доминики. – Мой рейд оказался не таким бесполезным, как я могло показаться…

– Ты что-то знаешь о судьбе Зубова? – обрадовался Дессе. – Говори, он и его гвардейцы последовали за Самсоновым в ад?

– Об остатках разбитых «черноморцами» и османами Преображенской и Семеновской дивизий у меня точных сведений, к сожалению, нет. Скорее всего, часть из них разлетелась по системе, а большая часть – безусловно уничтожена, – ответил на это я. – Что же касается самого Демида Зубова, то спешу вам сообщить, что контр-адмирал жив и здоров. Ну, если быть точнее, почти здоров и быстро идет на поправку…

– Поразительно, насколько удачлив этот подлый цареубийца Зубов! – хмыкнула Доминика Кантор, чуть ли не топнув ногой от негодования. – Как этому негодяю удается постоянно проходить по лезвию и всегда оставаться целым и невредимым?!

– Что ты имеешь в виду под словосочетанием «почти здоров» и «идет на поправку», и откуда тебе об этом известно? – насторожился Павел Петрович, внимательно посмотрев на меня и уже заранее понимая, что сейчас получить крайне важную для себя информацию.