– А Гинце Густав Адольфович, до сих пор на корабле? – неожиданно вспомнила Таисия еще одного своего старого знакомого.

– Наш профессор? – вздохнула Наэма. – Тоже здесь. Безвылазно сидит у себя в лаборатории и постоянно придумывает что-то… Когда успокоится, не знаю, но чертовски помогает командиру и всем нам… Вот и два дня назад, когда контр-адмирал схлестнулся с «Абдул Кадиром», только изобретение профессора помогло нам справиться с османами…

– Какое изобретение, и каким образом помогло? – сразу заинтересовалась Таисия.

– Слушайте, я не знаю всех деталей, – замахала руками Белло, для которой действительно изобретения Гинце были темным лесом. – Меня это мало волнует… Придумал что-то старик, чтобы нашему кораблю быть незамеченным радарами противника. Вот мы и подошли вплотную к османскому линкору, а его капитан думал, что «Одинокий» – это круизный лайнер… После, вырезали их всех как барашков, в общем тебе наверное не интересно…

– Да, про «вырезали», действительно не очень интересно, – немного покоробило Таисию циничная солдатская простота Наэмы. – А вот про изобретение я бы хотела узнать поподробней… Давай, если мы уже и так направляемся на среднюю палубу, заглянем и в лабораторию. Густав Адольфович же там?

– Так точно… Там он ест, спит и отдыхает. А выползает из своей, забитой микроскопами норы, только когда опять что-то новенькое придумает, – ответила Белло.

Две девушки вскоре оказались в центральном коридоре средней палубы и быстро пошли по направлению к лаборатории. Оказалось, что обе они любят быстро ходить. По пути Наэма с удивлением отметила, что многие встречающиеся им навстречу люди, улыбались и приветственно кивали княжне.

– Да вы тут всех знаете, – удивилась майор, – то есть «ты», всех знаешь…

– Я провела на «Одиноком» месяц, – улыбнулась Таисия, – это было очень давно, задолго до твоего прихода… И это бы самый лучший и незабываемый месяц в моей жизни. Многие из тех, кто сейчас проходил мимо нас, тогда уже были в экипаже и я рада их видеть снова…

– Это все хорошо, но если можно, я хотела бы поговорить о нашем командире, – не зная как начать, замялась Наэма, – Его внезапное исчезновение выглядит очень странным…

– Что было сказано в формулировке причин его отсутствия? – уклончиво спросила Таисия, которая конечно знала всю правду, но говорить ее, ни Белло, ни кому-либо из экипажа «Одинокого» не собиралась.

Во-первых, она дала обещание Василькову, что будет молчать. Контр-адмирал несколько раз повторил, при их последней встрече, просьбу о том, чтобы его экипаж не знал о случившемся. И сделано это было им не без основания. Зная всех этих людей, быстрых на действия, как и их командир, Таисия понимала, что в попытке освободить Василькова они могут наломать много дров. Александр этого не желал и вырвал у своей подруги клятвенное обещание сохранять молчание…

– В официальном разъяснительном послании сообщалось, что адмирал Васильков отбыл на другой космический объект по распоряжению командования, – сообщила Наэма. – Но, это все как-то странно… Даже если учесть, что командир получил какое-то задание, тогда почему он хотя бы ненадолго не вернулся на борт? Куда такая срочность, что человек даже не смог взять личные вещи… А потом приходит второй приказ, в котором наша старпом отстраняется от всех видов управления кораблем. Еще не лучше, теперь что, я да Дорохов, получается, остались за главных? Чушь какая-то!

– Да, непорядок, – кивнула Таисия, кося под дурочку, – и это необходимо срочно исправлять.

– Я вот думаю, – протяжно начала Белло, – не связано ли все это с действиями контр-адмирала Василькова во время сражения…