– Посмотрим, мисс Уолпол. Нам нужно поговорить с людьми, которые побывали вчера на Мостике. Кто-нибудь из них рассказывал, чего хотел покойный?

– Все как один молчали. Наверное, он попросил их не распространяться.

– Не волнуйтесь, мы их разговорим – это наша работа. Составьте, пожалуйста, список.

– Ну я видела не всех – была слишком занята с клиентами.

– Запишите любого, кого вспомните. – Коул поднял глаза. – Это что такое?

Сверху донесся шум.

– А, наши гости. Мы сдаем комнаты.

На лестничной площадке появился Бен Милн.

– Как там мой завтрак?

– Я спрошу Мериэл. Вам полный набор?

– И большую кружку черного кофе.

– Сделаем. – Эми повернулась к полицейским. – Это тележурналист, Бен Милн. Прошу прощения, я на минутку. – И она поспешила в сторону кухни.

– «Сделаем», – передразнил ее Коул. – А как насчет полного набора нам с тобой?

Тем временем Бен спустился и подошел к столу.

– Кажется, мы не знакомы. Позвольте представиться: Бен Милн. Вы из деревни?

– Мы из полиции, – ответил Коул. – Расследуем смерть владельца паба.

– Ах да. Ужасно, конечно… Я проснулся посреди ночи, а тут такая суматоха… Что же его толкнуло на столь отчаянный шаг?

– Выясним. Я так понял, вы снимаете телешоу?

Бен скривился, словно ужаленный.

– Это не «шоу», а документальные съемки! Мы наводим камеру и просто плывем по течению; никогда не знаешь, что выйдет. Пока все шло лучше, чем я рассчитывал, а со смертью Адмирала мы вообще напали на золотую жилу.

– Чего?! – Даже у Коула отвисла челюсть.

– Ну поставьте себя на мое место: я снимаю разоряющийся бизнес, и тут владелец решает покончить с собой. На наших глазах разворачивается трагедия! Жалко, что оператора ночью не было под рукой, а то бы сняли шикарную сцену на пляже. Хотя, если подумать, можно и сымитировать. Лодка еще на месте?

Честертон кивнул.

– Если это реалити-шоу, как вы говорите…

Бен не слушал, увлеченный открывшимися перспективами.

– Телеканалы будут рвать мой фильм друг у друга! Пойдут продажи по всему миру. Мне светит «Эмми»!

– Кто такая Эмми? – спросил Коул.

Честертон спас его от позора, направив разговор в другое русло.

– Могут возникнуть юридические осложнения.

– То есть? – нахмурился Бен.

– Если – предположим – дело передадут в суд, выпуск программы, скорее всего, запретят.

– Какое дело? Вы вообще о чем?!

– Вы можете помешать судебному процессу.

– Да наплевать! Удача поперла, и ничто меня не остановит! Вы собираетесь допрашивать свидетелей? Сейчас вызову оператора.

Тут вмешался Коул.

– Обойдетесь!

– Кстати, – вдруг осенило Честертона, – нам понадобятся копии всех снятых материалов – они могут содержать важные улики.

– Ни за что! – отрезал Милн.

– Ах так? Препятствие полицейскому расследованию – статья шестьдесят шестая, шесть месяцев тюремного заключения. Материалы должны быть готовы завтра к полудню.

Коул с удивлением взирал на помощника: он и не подозревал, что у парня есть способности!

Бен глянул на часы.

– Вы сбили мне все расписание!

Вернулась Эми с завтраком для Бена: большая кружка кофе, апельсиновый сок, тост, мармелад, бекон, яичница, сосиски, грибы, помидоры, гренки.

– Нет времени, – раздраженно ответил тот. – Меня только что жутко загрузили работой.

Эми растерянно замерла с подносом в руках.

– Оставьте нам – не пропадать же! – нашелся Коул. – Мистер Милн, кофе тоже не будете пить?

Подкрепившись и воспряв духом, детективы поднялись на Мостик, примыкающий к жилым помещениям. Судя по всему, именно здесь вчера проходили тайные переговоры.

Стены были увешаны пыльными фотографиями кораблей, в пыльном стеклянном шкафчике лежали разнообразные ракушки и моллюски. С потолка свисали пыльные флаги, словно забытые рождественские украшения. В дальнем углу размещался огромный стол, напоминающий ют; количество бутылок на нем чуть ли не превышало барный запас, однако большая часть была пуста. С краю выстроились грязные стаканы, подставками им служили конверты, густо заляпанные винными следами.