- Но вы и не показали ему свой интерес, - попенял мне отчим. – Мужчины любят, чтобы ими восхищались.

Я снова мысленно закатила глаза.

- Уильям, - вступила в разговор матушка. – Дорогой, Оливия еще слишком молода. Она просто переволновалась. Видел же сам, что девочка чувств лишилась от волнения. Разве можно ее в чем-то упрекать.

- У нее был шанс, и она его упустила, - холодно отозвался отчим. – Теперь станет женой сквайра и будет жить в провинции, вместо того, чтобы стать хозяйкой Вороньего гнезда и приближенной Его Величества!

Он снова демонстративно вздохнул, когда в дверь гостиной вежливо постучали. Я вскинула голову, устремив взгляд на дверь. Внутри что-то сжалось от недоброго предчувствия. Что, если лорд Блеквуд вернулся? Но за дверью оказался лишь наш дворецкий, державший в руках серебряный поднос, на каких обычно приносил корреспонденцию.

- Милорд, - он поклонился сэру Уильяму. – Миледи, - следующий поклон предназначался матушке. – Леди Оливия, - добавил слуга и шагнул вперед с позволения отчима.

Я опустила взгляд, неотрывно глядя на то, что лежало на подносе. Чувствуя, как внутри все холодеет, а сердце словно отказывается биться в груди.

- Что это? – удивленно всплеснула руками матушка. А на лице отчима разочарование сменилось удивлением, а потом и радостью.

- Олив, я был неправ, дочь моя! – поспешно проговорил он, а я только и могла, что смотреть на букет черных роз, лежавший на подносе. Букет проклятых цветов, отливавших синевой и перевязанных серебряной лентой, так контрастировавшей с темными лепестками.

- Нет, - только и смогла прошептать.

- Он выбрал тебя, Оливия! – догадалась матушка и рассмеялась с таким облегчением, словно с ее души упал тяжелый груз. В тот миг я поняла, насколько они оба, и отчим, и матушка, желали этого брака. Этого выгодного союза, который принесет так много роду Селми и отнимет у меня единственное, чем я пока владею. Меня саму. Мою свободу.

- Нет! – повторила я, отступая назад на шаг.

Отчим подскочил к дворецкому, поднял букет, обернулся ко мне, сияющий и счастливый. Из моей груди вырвался стон. Я бросилась мимо него и почти вылетела из гостиной, не потрудившись закрыть за собой двери. Едва не сбив с ног кого-то из лакеев, попавшихся на пути. Пролетела обеденный зал и холл. По лестнице взбежала так быстро, словно за мной гнались, и остановилась только в собственной комнате, заперев дверь и оперевшись на нее спиной, жадно ловя воздух от сбившегося дыхания.

Мне все еще не верилось, что вот так легко и просто решилась моя судьба. Ну почему, спрашивается, ему понравилась именно я? Почему? Не самая богатая из незамужних девиц, и уж точно, не самая красивая. Что он нашел во мне? Неужели разглядел дар? Но почему тогда промолчал? Почему ничего не сказал?

Я прижала к груди ладонь, ощущая, как там, под ребрами, бешено бьется сердце, словно пытаясь вырваться наружу. А когда в двери постучали, я вздрогнула, но не пошевелилась, чтобы открыть.

- Леди Оливия, это я, Нэн! – раздалось в тишине. – Откройте, пожалуйста.

Я покачала головой. Никого не хотелось видеть. Перед глазами все еще стояла картина, на которой дворецкий протягивает мне этот ненавистный букет черных роз.

- Ох, - простонала я, сползая на пятую точку, усевшись на полу в своем замечательном дорогом платье, надетом специально для дорогого гостя, чтобы его демоны побрали!

- Леди Оливия, пустите, - снова постучала Нэн. Вот же неугомонная, настырная! И почему я раньше этого за ней не замечала. – Разрешите войти, я помогу вам раздеться и уйду.