Малыш хрипел и поскуливал, и слёзы жалости сами навернулись на глаза.

— Молодая совсем, пара месяцев ей от силы. Откуда же она взялась? — с любопытством бормотал лекарь. Я молчала. — Плохие раны, тяжёлые. Но ничего… и не таких вытягивали. А лискари — живучие тварюшки, правильно я говорю, маленькая моя?

Лиска жалобно пискнула. От усталости ноги уже подгибались, но я всё-таки стояла рядом, а в самые тяжёлые моменты гладила маленького храброго зверька по милой треугольной мордочке с округлыми ушками. Очень хотелось, чтобы малышка выжила.

Лекарь закончил уже на рассвете. Завернул лиску в принесённое полотенце и отдал мне. Зверюшка спала, тяжело посапывая.

— С тебя, девонька, десять золотых.

От его слов я похолодела.

— Сколько? — голос прозвучал сипло.

— Ночной вызов, срочность, да и потом, это же лискарь. Зверёк дорогой. Нечем расплатиться — оставь тут, я о ней позабочусь.

Отдавать лиску отчаянно не хотелось. Но десять золотых — это целое состояние!

«Она очнётся и убежит обратно в лес, мы только деньги потеряем», — прошептала Жадность.

«Мы её спасли и вылечили, шансы подружиться есть. Должно же с нами хоть раз произойти что-то хорошее!» — воскликнул Оптимизм.

«Оставлять зверька лекарю нельзя, он затеял что-то недоброе!» — взвилась Интуиция.

«Даже если лиска убежит, то будем утешаться тем, что сделали доброе дело. Если останется, то постараемся её приручить», — подвёл итог Разум.

Я достала кошелёк-мешочек, который носила подвешенным на шее, отсчитала десять золотых и дрожащими руками положила их на стол.

— Дорого, — жалобно сказала лекарю, надеясь на снисхождение.

— Здоровье вообще дорого обходится, — философски ответил тот и сгрёб монеты со стола.

Раннее утро встретило зябким влажным ветерком. Я прижала к себе лиску, закуталась в кофту и отправилась обратно в лес. Идти в замок не хотелось. Дельмина отберёт зверька, как только увидит. Нет, нужно время, чтобы хотя бы попытаться наладить контакт с этой крохой. Лискари — верные компаньоны. Если уж выбирали кого-то своим хозяином, то оставались рядом до конца жизни. А жили они долго, особенно рядом с магами.

По пути на полянку хотелось сдаться и залечь поспать под ближайшую корягу. Коряги, как назло, попадались одна симпатичнее другой. Уютные такие, удобные. Последние силы ушли на то, чтобы снять одеяло, расстелить его в густой тени деревьев на самом краю опушки и лечь, бережно прижав к себе зверька.

Намаялась так, что уснула мгновенно.

Проснулась уже в середине дня, когда тени от багровых крон стали длинными, а поляна наполнилась жарким духом луговых трав. Лиски рядом не было, на память о ночном приключении осталось лишь окровавленное полотенце. Жаль. Оставалось только надеяться, что эта непоседа больше не вляпается в подобные неприятности. Вокруг стояла звенящая лесная тишина. Захотелось пить и ощутить вкус горячей, нагретой на солнце лесники. Размявшись и сделав утренние дела, я наклонилась к корзине, чтобы взять воду. Там-то и нашлась маленькая пропажа. Лиска спала на дне корзины, свернувшись клубочком и обнимая надкусанный пирожок.

От неожиданности я рассмеялась, чем вспугнула какую-то недовольно ухнувшую птицу и разбудила маленькую обжору. Лысая спинка с большой вытянутой болячкой смешно гармонировала с надутым от еды меховым животиком. Симпатичная хитрая мордашка с ониксовыми глазками смотрела с любопытством.

— Ну привет! — весело поздоровалась я. — Давай знакомиться?

— Уи, — ответила она.

— О, да ты француженка!

Я радостно улыбнулась.

— Фэ, — фыркнула лиска.

Видимо, это значит нет.