Полковник внимательно осмотрел собравшихся своим тяжелым взглядом.

Добровольцев не оказалось. Мужчины хмуро исподлобья смотрели на агрессоров, но полковника это похоже нисколько не смущало.

– Жаль, – притворным сожалением вздохнул он, – у добровольцев продвижение по службе куда более быстрое.

«Ну естественно, – мысленно усмехнулся Адам. – Подхалимы они в любую дырку без мыла пролезут…»

– Ну ладно, хватит соплей, – хлопнул рукой по перилам полковник. – Всем приготовиться к переписи населения. Семейным группам держаться вместе. Называйте свое имя, возраст и основную специализацию.

Откуда ни возьмись, появилась пара переписчиков с раскладным столиком и стульями, установленных рядом со входом в клуб. Один из них достал из портфеля толстую амбарную тетрадь и изготовился работать.

– Ну, подходите… – произнес он без всякого выражения, так же безразлично глянув в толпу перед ним.

Поскольку переписываться никто не спешил, то первых переписываемых пришлось подталкивать прикладами автоматов солдатам. И перепись жителей деревни Тунак, сократившихся во время ночного боя, началась.

Процедура затянулась до самого утра, несмотря на минимальный размер заносимой информации о каждом жителе. А сами переписчики сменяли друг друга каждые десять минут, чтобы дать отдохнуть натруженным пальцам.

– Следующий…

– Адам Соколов. Восемнадцать лет. Работник птицефермы…

– Женат?

– Нет.

– Родители?

– Мама…

– Екатерина Соколова, – поспешно представилась мать Адама. – Сорок два года. Швея.

– Ясно, – записал данные переписчик и занес еще какие-то условные символы. – Вы двое и все?

– Да…

– Муж?

– Пропал несколько лет назад…

– Ясно, – снова кивнул переписчик и что-то записал в тетрадь. – Следующие…

Когда к утру все было закончено, систематизировано, полковник Парнов вновь выступил перед жителями деревни все это время стоявшими на площади, дожидаясь своей участи.

– Сейчас будут вывешены списки тех, кому следует собраться в дорогу для переселения в другие поселения. С собой брать минимум вещей способных уместиться в среднем размеров чемодане. Никаких дополнительных узелков и прочего непотребства не потерплю, все будет выброшено. Что касается рекрутов то они будут названы прямо сейчас. Названным рекрутам надлежит выстраиваться на линии передо мной как сивка-бурка вещая каурка в течении десяти секунд после зачтения фамилии. Опоздавшие будут наказаны. Зачитайте лейтенант.

Полковник отдал листок своему адъютанту и тот начал зачитывать фамилии рекрутов.

– Ремезов!

Адам невольно посмотрел на Рустама чинившего всем обувь. Сапожник стал потеряно оглядываться по сторонам явно не зная как поступить. Зарыдала беременная жена несчастного рекрута.

– Ремезов!! – гаркнул лейтенант и к Рустаму метнулись два автоматчика прикладами пробивая себе дорогу в толпе.

Впрочем, жители сами спешили поскорее уйти с их дороги. Они схватили мужчину и швырнули в сторону линии построения. Рустам упал и его стали ожесточенно пинать ногами, прикрикивая:

– Поднимайся сволочь!

– Пшел на свое место, урод!

Избитого Ремезова наконец приволокли и лейтенант выкрикнул новую фамилию:

– Чаев!

История повторялась раз за разом с криками, слезами, мольбами родных пощадить. Но солдаты Аталанка были неумолимы.

– Соколов!

Адам почувствовал, как сперло дыхание, а сердце несколько раз судорожно трепыхнувшись, упало куда-то в живот и там учащенно забилось. Ноги мгновенно обмякли, сделались непослушными и только поэтому он остался стоять на месте и не шагнул в сторону линии, как то требовалось от всех вызванных.