Улыбаюсь блондинчику, отбиваю посыпавшиеся на меня вопросы давно придуманными ответами, присматриваюсь тут ко всем исключительно с научным интересом. Через семестр меня всё равно тут уже не будет, заводить друзей нет смысла. Да и не стоит, учитывая, что они тут все связаны с Адамом получаются. А к нему мне надо относиться как к пациенту. Просто подход будет чуть другой… Пока даже не знаю, какой.

Рассказываю ребятам, что в прошлом универе преподы брали взятки, а потому я решила перевестись в тот, где кристальная репутация. И не особо обманываю: у меня подруга учится как раз в том, который типа мой бывший — и она реально жаловалась на взяточничество, причём преподы ей без стеснения намекали на необходимость «подарков». А тут никто не может узнать, где я училась. Ректор в курсе наших с папой планов и готов полностью им подыгрывать, учитывая, что у самого проблемы с Адамом. По увлечениям я расписываю новым одногруппникам всё как есть — конечно, не упоминая психологию. Рассказываю, что люблю скалолазание, рок-музыку и путешествия автостопом. Про фильмы тоже делюсь, про книги. Многие поддерживают разговор, хоть и в группе немало одиночек. Но в целом я вливаюсь, и это заметно.

Возможно, скоро со мной начнут делиться секретами. А ещё я вполне соответствую образу новенькой, которая хочет со всеми подружиться — а потому, когда заговорю с Адамом, у него не должно возникнуть лишних вопросов.

И, кажется, я уже знаю, кто из собравшихся он… Парень с тёмными небрежно зачёсанными назад волосами и пронзительными серо голубыми глазами. Как стальными. Или ледяными? Он лишь раз лениво пробежал по мне взглядом, и именно это почему-то тут же приковало моё к нему внимание.

Чутьё? Наверное. Но этот парень отличается от остальных. Да, держится особняком, но дело даже не только и не столько в этом.

Почему-то вдруг становится не по себе попытаться заговорить с ним. Откуда эта неловкость? Я совсем не профессионал? Папа был прав, не допуская меня к серьёзной работе?

Злюсь на саму себя за эту слабину. И тут же выпаливаю, обращаясь как бы ко всем:

— Ребят, а может, соберёмся все после пар в местном парке? Устроим пикник. Погода замечательная. Отметим мой перевод и начало четвёртого курса. Я угощаю!

Мой уверенный голос заряжает позитивом многих, ребята воспринимают идею на ура. Тем более вкусняшки и выпивка на мне. С деньгами у нашей семьи никогда не было проблем, поэтому мне ничего не будет стоить такой жест.

Окидываю группу взглядом под их одобрительные высказывания в стиле «вот это я понимаю» или «так держать» и наконец останавливаю взгляд на Адаме. Вернее, на парне, который, скорее всего, именно он.

— А ты идёшь? — спрашиваю его.

Мне кажется, или после моего вопроса все как-то резко напрягаются? И даже замолкают.

Адам — а я с каждым мгновением всё больше уверена, что это именно он — снова окидывает меня взглядом, слегка выгибая бровь. Пытаюсь понять, что в его глазах. Не могу… Там как будто ничего и нет. Ни малейшего намёка на интерес.

— Нет.

Рядом стоящая девчонка касается моей руки, будто пытаясь отвлечь меня от разговора с этим парнем. Хотя разговора толком и нет, а меня это не устраивает. Поэтому, не реагируя на безмолвное предупреждение, миролюбиво и расстроено интересуюсь:

— Почему?

Нет, навязываться я не буду — провальная тактика. Это лишь попытка нащупать контакт. Понять, насколько всё запущено.

— Неинтересно, — равнодушно отрезает парень, уже даже не глядя на меня и утыкаясь в свой телефон.

Красноречивое окончание разговора. Но я не привыкла сдаваться. И на этом этапе вроде как позволительно слегка понаглеть…