– Это двести вторая серия, – весело ответила Марен.

– Для которой я эскиз делал, что ли? – Он удивленно уставился на предмет.

Эта разработка уже была внедрена. По рекомендации одного из конкомодиев изделие поступило в розничную торговлю.

– А что это такое? – спросил он, не найдя на штуковине ничего похожего на выключатель.

– Да так, для развлечения.

– Что значит – для развлечения?

– А ты поговори с ним, – предложила Марен, на минутку выйдя из спальни, причем совершенно голая.

– Нет уж, лучше я буду развлекаться, глядя на тебя, – сказал Ларс, любуясь ею. – Ты поправилась на полтора килограмма.

– Его зовут Орвил. Спроси его о чем-нибудь, – посоветовала Марен. – Старина Орвил… Народ от него с ума сходит. Сидят с ним с утра до вечера, задают вопросы, слушают ответы и никого не хотят видеть. Прямо культ какой-то. Новая религия.

– Религия – это чушь собачья, – внезапно посерьезнел он.

Опыт странствий по многомерным мирам освободил его от наивной веры в религиозные догматы. Если кого и назвать знатоком потустороннего мира, так это его. Только вот Бога в своих путешествиях он так и не нашел.

– Тогда загадай ему загадку.

– А можно я просто положу его на место?

– Неужели тебе не интересно, что получается из твоих разработок?

– Нет, не интересно, не мое это дело, – ответил Ларс.

Он попытался вспомнить какую-нибудь загадку.

– Шестиглазый, в котелке, обожает хаос…

– Посерьезней у тебя ничего нет? – крикнула Марен из спальни, продолжая одеваться. – Ларс, ты просто какой-то извращенец.

– Он хмыкнул.

– Я имею в виду твой инстинкт саморазрушения.

– Лучше уж это, – ответил он, – чем инстинкт убийства.

«Может, поговорить об этом с Орвилом?» – подумал он.

– Скажи мне, дружок, – обратился он к твердому шару, который все еще держал в руке, – не ошибаюсь ли я, когда начинаю жалеть самого себя? Не ошибаюсь ли я, когда ропщу, недовольный властями? Когда разговариваю с советским чиновником за чашкой кофе?

Он сделал паузу, но ничего не произошло.

– Не ошибаюсь ли я, когда полагаю, – продолжал он, – что людям, которые утверждают, что они якобы производят смертоносное оружие, давно уже пора на самом деле заняться производством смертоносного оружия, а не проектами, которые дают повод создавать дурацкие финтифлюшки, такие, например, как ты сам?

Он снова подождал, но Орвил не издал ни звука.

– Наверно, сломался! – крикнул он Марен.

– Дай ему подумать. У него четырнадцать тысяч кристаллических элементов, и они работают последовательно.

– Хочешь сказать, он выполнен по полной схеме системы наведения двести второго?

Он с опаской посмотрел на Орвила. Ну да, конечно. Размеры этой вещи, да и форма тоже, в точности совпадают с размерами и формой системы наведения двести второй серии. Интересно, на что Орвил способен. Проблемы он должен решать, когда их формулируют перед ним вслух, а не с помощью перфокарты или железооксидной пленки. Неудивительно, что отвечать не спешит. Пока раскачается, пока введет в действие все свои ресурсы…

Возможно, более удачного эскиза в этой области у него больше не будет. А что получилось: Старина Орвил, безделушка, чье предназначение – развлекать на досуге людей, работа которых настолько упростилась и физически и умственно, что ее могла бы исполнять обезьяна. Господи! Какой позор!

«Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, – вспомнил Ларс знаменитый рассказ Кафки, – Ларс П. обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное… Ну и в кого я мог превратиться? В таракана?»

– Кто я такой? – снова обратился он к Орвилу. – Забудь все мои прежние вопросы, ответь на этот. Кем я был и в кого превратился?