— Она была тогда в том чёртовом ангаре. С убитыми девушками. Я видел её, а она — меня. И она меня запомнила…

— Как? Ты же был в маске, — Дима с подозрением уставился на друга.

— Я наклонился к ней проверить пульс.

— О, и она, конечно, запомнила твои выразительные глазища с золотой меткой. Брат, тебе надо что-то делать с этим косяком. Сегодня тебя запомнила безобидная фея, а завтра — кто-то из противников, — Арчи нахмурился и постучал пальцем себе по виску рядом с глазом.

— Знаю… Она и позывной мой запомнила. Может, мне почудилось, но, кажется, я увидел его у неё на шее. Какой-то бред, да?

— Дэн, ты потерял ведро крови. Тебя вчера кромсали до поздней ночи. Что угодно могло привидеться или почудиться.

— И о чём вы всю дорогу говорили? О твоих подвигах? — Дима открыл ему вторую бутылку воды.

— Обо всём понемногу. О том, что она начинающий хирург, о том, что я мудак и козёл, убивающий за кэш. В целом, весело пообщались…

— Пфф… Дон Жуан из тебя на троечку.

— Арчи, не забывай, что у меня в боку торчал кусок железа. Сомнительная такая романтика…

— Слушай, она была достаточно взволнована. Переживала, спрашивала, сможет ли найти тебя потом. Ты уверен по поводу той части диалога, где ты мудак и козёл? Мне показалось, что она к тебе неравнодушна.

— А ещё она сногсшибательно протараторила всё насчёт твоего состояния, как только подъехала к нам.

— Ага. Ты не думаешь, что это судьба?

— Отвалите оба…

— С чего бы? — Дима удивлённо вскинул брови. — Ты же сам недавно сказал, что не против снова влюбиться.

— Не в этой жизни…

В палату вошёл врач, и они все умолкли:

— Вы тут уже час сидите. На выход. Денису нужно отдыхать после операции.

Дима и Арчи по очереди шутливо ткнули Дэна в плечо и вышли из палаты под его чертыхания.

— Ладно. Он пришёл в себя. Теперь я могу спокойно уехать.

— Катись, Ромео.

* * *

Алиса чуть не проспала свою смену. Вскочив за полчаса до выхода, она на первой космической скорости приняла душ, закинула в себя пару бутербродов и упёрлась взглядом в окровавленную футболку. Провела пальцами по задубевшим бурым пятнам.

— Бред…

По ощущениям все вчерашние события казались каким-то нереальным сном. Встрепенувшись, она собрала подсохшие волосы в хвост и выскочила на солнечную улицу.

В приёмном отделении в тот день было на удивление тихо. Алиса разбирала медицинские карты, вносила в них информацию о состоянии больных и результатах анализов. Время от времени она зависала в раздумьях. И почему-то о Мороке она думала чаще, чем об Артёме.

Больше всего её коробила этическая дилемма. Алиса все последние годы потратила на то, чтобы научиться спасать человеческие жизни. А теперь внутри неё всё болело от дурацкого волнения за судьбу мужчины, который ещё до завтрака успевал убрать парочку человек: “А вдруг он не выжил? Не нашли донора? Не смогли вовремя остановить кровотечение, когда извлекали осколок? Ааа!!!”

Снаружи она оставалась спокойна, но внутри себя металась, будто зверь в клетке. От размышлений Алису оторвало сообщение от Артёма:

— Пожалуйста, давай встретимся. Хотя бы на полчаса. Я хочу объясниться.

Артём… Вот о ком стоило сидеть и печалиться. Три года отношений. Три! Он был её первой взрослой любовью. Первым мужчиной. С ним она впервые строила какие-то планы на жизнь, на счастливое будущее…

Алиса почувствовала запоздалую волну обиды и отвращения.

— Оставь меня в покое!

— Давай хотя бы договоримся, что скажем нашим матерям.

— Давай! Правду!!! — Алиса включила на телефоне режим “Не беспокоить” и вернулась к медкартам.

— Козёл… — слёзы накатывали волнами, и с каждым разом Алисе было всё сложнее сдерживать их. В конце концов, она отложила документы и поплелась в ординаторскую сварить себе кофе покрепче.