– Вадим! Почему у тебя такой вид, словно ты вместо кофе потребляешь перекись водорода? – подозрительно уточнял у старшего внука его несгибаемый дед – академик Вяземский.

– Нормальный у меня вид! – мрачно отвечал Вадим,

– Это из-за той примитивной девицы Ульяны? – дед пребывал в превосходном настроении и даже посмеивался от удовольствия – он периодически опасался, что внук поддастся инстинктам настолько, что решит испортить себе жизнь, женившись на той девахе. – Да, не спорю, фигура у неё приличная, но таких же вокруг полно!

Вадим хотел было сказать, что кроме фигуры у Ульяны есть очень даже много всего и ничуть она не примитивна, но даже не попытался – знал, что Ульяна у деда считается «неподходящей парой для Вадима, пригодной только для развлечения».

После таких разговоров и намёков на какую-то очередную девицу, Вадиму становилось ещё холоднее…

Нет, он решил, что раз Улька так глупа, то он имеет право развлекаться с кем угодно! А что? Они не женаты, она сама от него отказалась, не дождалась, так что он абсолютно свободен со всеми вытекающими отсюда последствиями!

Последствия не заставили себя ждать… Девушек вокруг много, Вадим – вполне себе симпатичен, денег, благодаря возвращённому дедовскому покровительству, снова стало полно, короче, гуляй – не хочу.

– Не хочу… – вдруг осознал Вадим после трёх недель бурных вечеринок. – Устал что ли? – удивился он. – Витамины надо попить! Видать авитаминоз – зима, однако!

Но ни витамины, ни походы в бассейн, в спортзал и в сауну ничего кардинально не изменили – девушки казались на одно лицо, их смех странным образом трансформировался в визгливое хихиканье, заинтересованные взгляды казались пустым кокетством, и Вадим, приняв определённые напитки для улучшения настроения, вместо долгожданной эйфории впадал в мрачный цинизм, смущая своим настроением родителей.

Ульяна устала пребывать в тоскливом, безвоздушном и взвешенном состоянии. Устала без конца вспоминать про Вадима, извелась от снов, в которых он приходил и говорил, что всё понял и не может без неё жить, а потом тут же мчался к деду, который, появляясь незваным в Улином сновидении, строго подзывал внука обратно, как подзывают послушную собаку.

– Чего-то ты, матушка, совсем с глузду съехала! – строго сказала она себе, в очередной раз проснувшись в слезах. – Что мне теперь, всю жизнь маяться из-за того, что жить с ним невозможно, и жить без него тяжко? Тяжко? Ну, значит вытянем себя на твёрдую почву здравого смысла, чтобы было легче! – она нарочито бодро умылась и рассмеялась, узрев, с каким сочувствием смотрит на неё Спонжик.

– Да, мой хороший, я знаю, что ты считаешь это варварством, но что делать, люди – странные создания и к воде относятся не так, как коты!

– Не то слово, какие странные! – переживал Спонж, от волнения переступая по стиральной машинке аккуратными передними лапами. – Но я тебя всё равно люблю! – мурлыкнул он на мявлике – кошачьем языке.

Уля мявлик не знала, но признание поняла дословно.

– Я тоже тебя люблю! – ответила она и принялась собираться на работу, ворча себе под нос:

– Несчастная любовь – несчастной любовью, а деньги сами себя не заработают! – эта нехитрая утренняя ворчалка помогала загнать Вадима подальше, в самый дальний уголок сознания, чтобы не мешался, собраться и отправиться в салон.

Несмотря на то, что Уля была полноправной хозяйкой салона красоты, она сама с удовольствием обслуживала клиентов – мастеру любого дела обязательно нужна практика, и нанесение макияжа не исключение. К мастерству и отличному вкусу Ульяны прилагался ещё и лёгкий, дружелюбный характер, благодаря которому её клиентки утверждали, что помимо отличного макияжа, они ещё и превосходно отдыхают, пока Ульяна умело маскирует недостатки их внешности и подчёркивает достоинства.