Раздался скрежет, хруст, хлопок – и дверь распахнулась.

Бёртон нырнул внутрь, Коллин не отставал от него. На стене нашелся выключатель. Комната озарилась светом, и агенты огляделись по сторонам.

Заглянув в комнату, Рассел первым делом увидела кресло. Она обернулась, ее взгляд упал на внутреннюю поверхность зеркальной двери, и она застыла на месте. Прямо перед собой она увидела кровать. Ту самую кровать, на которой незадолго до этого… Глория потерла виски, пытаясь прогнать обжигающую боль, разлившуюся по голове.

Двухстороннее зеркало.

Обернувшись, Рассел увидела, что Бёртон тоже смотрит в зеркало. Его недавнее замечание насчет того, что кто-то наблюдал за ними, оказалось пророческим.

Агент беспомощно посмотрел на Рассел.

– Похоже, он находился здесь с самого начала. С самого начала, черт побери! Я не могу в это поверить, мать твою! – Он окинул взглядом пустые полки хранилища. – Судя по всему, он собрал неплохой урожай. Наличные и то, что нельзя отследить.

– Кому какое до этого дело! – взорвалась Рассел, тыча в зеркало. – Этот тип видел и слышал все, а вы его упустили!

– У нас есть номер его машины. – Коллин рассчитывал еще на одну улыбку благодарности, но не получил ее.

– И что с того? Вы полагаете, он собирается сидеть и ждать, когда мы пробьем его по базе данных и постучимся к нему в дверь?

Рассел опустилась на кровать. Голова у нее шла кругом. Если этот тип находился здесь, он все видел. Она покачала головой. Плохая, но управляемая ситуация внезапно превратилась в катастрофически непредсказуемую, и от нее, Глории, уже ничего не зависело. Особенно если учесть то, о чем ей сообщил Коллин, когда она вошла в спальню.

Этот сукин сын забрал нож для вскрытия конвертов! С отпечатками пальцев, кровью и всем остальным, ведущим прямиком в Белый дом.

Рассел посмотрела на зеркало, затем – на кровать, где совсем недавно восседала верхом на президенте, и непроизвольно крепче запахнула пиджак. Внезапно у нее стали подкашиваться ноги. Она вынуждена была прислониться к спинке кровати.

Коллин вышел из хранилища.

– Не забывайте, этот человек совершил здесь преступление. Если он обратится в полицию, его будут ждать очень крупные неприятности.

Эта мысль пришла в голову молодому агенту, когда он осматривал потайную комнату.

Ему следовало бы подумать получше.

Рассел подавила сильное желание исторгнуть содержимое желудка.

– Ему не нужно никуда идти и ни о чем заявлять, чтобы сорвать свой куш. Вы никогда не слышали о такой штуке, как телефон, черт возьми? Вероятно, в настоящий момент этот тип уже звонит в «Вашингтон пост». Проклятье! Далее последует бульварная пресса, а к концу недели он появится на всех основных новостных каналах, с размытым лицом и измененным голосом, по телемосту с какого-нибудь далекого маленького острова, где найдет себе убежище. А потом будет книга, а после нее документальный фильм… Твою мать!

Рассел мысленно представила себе, как одна небольшая посылка попадает в редакцию «Вашингтон пост», или в здание Эдгара Гувера, или в Генеральную прокуратуру Соединенных Штатов, или к лидеру оппозиционной партии. Если это случится, будет нанесен максимальный политический ущерб, не говоря про уголовное преследование.

В сопровождающей записке будет вежливо предложено сравнить отпечатки пальцев и кровь с образцами, взятыми у президента Соединенных Штатов. Внешне это будет похоже на розыгрыш, но такая просьба будет выполнена. Вне всякого сомнения, она будет выполнена. Отпечатки пальцев Ричмонда уже есть в картотеке. Его ДНК совпадет. Труп Кристи Салливан обнаружат, ее кровь возьмут для анализа, после чего главе президентской администрации зададут множество вопросов, на которые у нее не будет ответов.