– Здравствуйте, – ответил Денис неожиданно низким голосом. – Вам крупно повезло – мы с женой сегодня оказались дома. Нет, серьезно. Я вечно в бегах, и у нее работы выше крыши.

– Очень рада, – ответила я. – Значит, судьба мне встретиться с вами.

Пожаров молча пошел в глубь дома, оставив меня с Денисом наедине.

– Куда это он? – удивилась я.

– Он тут свой человек, – объяснил Денис. – Пошли на кухню? Там и поговорим, если вы не против, конечно, что мы не будем восседать во время беседы в креслах возле камина. У нас нет камина.

– Я не против кухни.

Головачевы любили большие пространства. И кухня у них тоже была немаленькая. Если, конечно, можно было так назвать помещение площадью, равной площади моей квартиры. Ни Пожарова, ни Нины здесь не было.

– Садитесь, прошу вас.

Хозяин дома пригласил меня устроиться за столом, предложил чашку чая. Я попросила стакан воды. И в тот момент, когда Денис протянул мне его, на кухне появилась та, с которой я очень хотела побеседовать.

Несколько лет назад в Тарасове случился пожар. Пламя захватило несколько этажей высотного жилого дома, отрезав путь к спасению жителям нескольких квартир. Пожарные на ходу решали вопрос срочного вызволения людей из этой суровой ситуации, но дело продвигалось очень медленно. Неудача за неудачей, времени на благополучный исход дела почти не осталось. Напряжение нарастало. К объекту подтянулись все службы спасения человеческих жизней. Операторы новостных каналов вели непрерывные трансляции с места происшествия. Помню, как смотрела на экран телевизора, а в голове молоточком стучала одна и та же мысль: «Не дай бог. Не дай бог».

Нина Головачева была первым корреспондентом, прибывшим на место происшествия. Она оставалась там до тех пор, пока не поступило официальное заявление о том, что в здании не осталось ни одной живой души. После этого она дала знак оператору прекратить съемку, однако тот по какой-то причине продолжал транслировать в прямой эфир происходящее. Оказалось, что Нина Головачева не покинула «съемочную площадку», а отправилась к спасенным людям, чтобы предложить свою помощь. Кому-то помогла дойти до «Скорой», кого-то поддержала добрым словом, а после подошла к пожарным, чтобы разу- знать о причине столь мощного возгорания.

Спустя сутки в газете, где она работала, появилась занимательная статья о работе тех, кто должен обслуживать электросети в многоквартирных домах. О халатности и ее последствиях. О задохнувшемся в дыму жителе сгоревшего дома и его старой собаке. О том, что электричество не всегда свет, а еще и опасная для жизни энергия, которую вполне можно было укротить.

Статья вызвала общественный резонанс. Дело было громким, эхо докатилось до столицы. После этого случая имя Нины Головачевой прочно связалось с самыми важными новостями. Причем события, которые она освещала, были самыми разнообразными и всегда подолгу обсуждались в народе. Она действительно было охотницей за сенсациями.

Кирьянов явно поторопился сказать мне, что не слышал о ней. Видимо, отвлекся на вкусный грибной суп.

Но при всем уважении к ее персоне и тому, чем она занималась, я не была ее простодушной поклонницей. Все смерти, о которых поведал мне Пожаров, вполне могли оказаться случайными. И журналистка как раз могла внести ясность в ситуацию, которая сильно его обеспокоила.

Нина появилась на пороге кухни и сразу же увидела стакан воды, который я приняла из рук ее мужа.

– Холодная? – поинтересовалась она и села за стол напротив меня.

– Без льда, – ответила я.

– И мне налей, – попросила Нина мужа.