Я не могла понять, что со мной происходит: то ли сплю, то ли теряю сознание. Когда я закрывала глаза, мне казалось, что у меня за спиной появляются крылья и я лечу, а потом внезапно начинаю падать. Я видела лишь один мрак повсюду и чувствовала холод, что сковывал все тело. Я падала спиной вниз так страшно и легко одновременно, и в один момент понимала, что еще немного – и мое тело приземлится. Меня окутывало дикое предчувствие неизбежного столкновения с землей и адской боли из-за переломанных костей, оно отражалось легким покалыванием по спине.

Удар!

Я резко открыла глаза и тут же закрыла из-за ослепляющего белого света.

– Ты справилась, Глория.

Я хочу воды! Но я ничего не могла сказать, только мычала и еле-еле поднесла руки к сухим губам.

Мужчина в черном поднес к моему рту стакан воды. Я с жадностью выхватила его и начала судорожно глотать, а Он тем временем двинул ближе ко мне поднос с едой.

– Ешь, тебе понадобятся силы для следующего испытания.

МИДИ

Я постепенно приходила в себя. Сначала мой организм не хотел принимать в себя пищу: стоило мне проглотить кусочек курицы, как спустя несколько секунд пища с примесью желчи выходила из меня. Кажется, я совершенно адаптировалась к голоду. Но потом я каждые десять минут пила воду и буквально чувствовала, как она распространяется по всему моему пустому телу. Появились задатки бодрости и аппетит, затем я съела еще один кусочек курицы, а затем еще и еще. И вот когда мои ладони сверкали из-за масла, а живот раздуло, словно я съела гиппопотама, я почувствовала себя вновь живой, более-менее энергичной.

Наверное, этого и добивался мой наблюдатель. Он ждал, пока я выйду из предкоматозного состояния, чтобы назначить новое испытание.

Открылась дверь.

На пороге стояла девушка. Белокурые волосы, что сливались с цветом стен моей обители, жуткие синяки под глазами, будто черные повязки, и взгляд, от которого столбенеешь.

Девушка подошла ко мне, а я, сидя на полу, смотрела на нее снизу вверх и не соображала, что нужно делать.

– Я Миди Миллард, – произнесла она так четко, словно ее имя настолько влиятельное, всем известное, что я должна чуть ли не поклониться ей.

– Ты извини, что мы тут мучаем тебя. Такие уж в нашей семье порядки.

– В семье? Он что, твой отец?

– Кто, Лестер?

– Я… не знаю его имени.

Миди засмеялась.

– Лестер привык, что его все знают, поэтому он никогда не представляется. Нет, он не мой отец. Я, к сожалению, не могу тебе пока всего рассказать, прости.

Я немного расслабилась. Конечно, она пугала меня не меньше, чем Лестер, но с ней я все равно чувствовала себя немного на равных. По крайней мере, она девушка и выглядела еще хуже, чем я. Хотя утверждать не могу, ведь я не смотрелась в зеркало довольно-таки давно, но вид у Миди был действительно странный. Болезненный. Тело тощее, а кожа бледная, даже синюшная.

– Кстати, я пришла к тебе не одна.

Миди открыла дверь, там лежала коробка. Она взяла ее и направилась ко мне.

В коробке кто-то скребся, просился наружу. Миди открыла ее и вытащила… белого кролика.

– Смотри, какое чудо! Я назвала его Пушистиком. Хочешь подержать?

Я пребывала в замешательстве и даже в легком восторге. Первые, хоть и слабые, но положительные эмоции за все дни моего заточения здесь. Я потянула руки к нему. Какой же мягкий! Он съежился в моих руках, трясся, поджав длинные ушки.

– Кролики – удивительные создания. Такие милые, но жутко агрессивные, – сказала Миди, а затем вновь начала рыться в коробке, и тут в ее руках оказался нож.

– Держи.

Она протянула его мне, а я тупо смотрела на него, не понимая, какого черта происходит.