Она уже различала узоры каменного кружева внешних стен города. Справа высилась башня Силы – центр сектора казарм и наёмников, а слева – башня Син – пик лепестка развлечений.

Мысли прыгали, цеплялись, впивались острыми иглами в утомлённый жарой, дорогой и пламенем разум. Прошлое мешалось с настоящим, шептало о будущем и расслаивалось на мириады путей и вариаций. Как знать, может, именно там дочь сенатора Силурии, из-за которой разразился скандал на последней Регате, окончила дворянскую жизнь. Один из еженедельных аукционов мог с лёгкостью «даровать» ей новую – в качестве наложницы правителя, игрушки богатея или служительницы элитного дома любви.

Слухи ходили разные. Эша старалась не упустить ни одного. Может, лишь они и держали в этом мёртвом краю? Бездна не прощает… Не это ли стало её навязчивой идеей? План воздаяния, сладкая месть за все потери и скитания…

Парме Илламиль. Эша никогда не видела её, но имя навсегда осталось в памяти. Безликая высшая элвинг, из-за которой изменилась вся жизнь девочки из Пугатона: потеря друзей, испытания, угроза казни, жизнь у пиратов. И когда уже не оставалось надежд, Чёрный Ворон Виталона дал ей новые крылья и новое имя, приняв в команду. Так в солёных брызгах волн Архипелага родилась Ашвинг – Пепельная Птичка… А в песках Мэй она превратилась в наёмницу и охотницу за артефактами Ашри – так на местном диалекте звучало имя «Эша». Временами элвинг скучала по былому. Иногда ей снился корабль в облаках, полный надежд и радости, но чаще во снах океан Овару разбивал в щепки совсем другое судно. Порою в гуле кабаков чудились голоса разудалой команды Виталона, но всё ещё в тёмных углах и проулках Эша видела клубившийся морок, а в толпе – лица мертвецов. Ей не хватало лихой пиратской жизни под крылом «Чёрного Дракона»… Но все они были в опасности, находясь с ней рядом.

Прошлое лучше оставить в прошлом.

Эша задержалась, чтобы полюбоваться закатом: солнце почти скрылось за Энхар, горами, чьё название означало Клыки. Белые острые скалы отделяли город от моря, острой пастью окружая весь материк Мэйтару.

Лучи алыми лентами зацепились за центральную башню Аббарра. Шпиль Времени, Великий Хронограф, пробил, возвестив багряный час – время начала церемонии погребения.

У ворот элвинг показала пропуск-жетон.

– Кварту «лани»[2] за ночной вход, – пробасил бист, сплошь покрытый шипами.

– Солнце ещё не село, – возразила Эша, не желая переплачивать.

– Кварту «лани» за ночной вход, – повторил бист и ткнул в табличку на стене, согласно которой ночь начиналась с багряного часа.

Получив сдачу с силурийского серебряного, Эша поймала извозчика и, под мерный перестук копыт гвара, наблюдала за мелькавшими за окном домами и башнями лепестков Аббарра. Шесть секторов сходились через треугольник площади к главной башне, где правил очередной Орму – золоторогий бист, в окружении сильнейших и мудрейших советников.

Покинув пиратский город Виталон и команду «Чёрного Дракона», Эша не раз посещала Аббарр, а последний год так и совсем не покидала его надолго. Всё это время ей удавалось держаться в тени, не привлекая лишнего внимания. Её постоялый двор удачно стоял между двумя самыми «болтливыми» секторами: торговцев и ремесленников. Так она и жила, слушая новости, приносимые караванами и следя за появляющимися магическими артефактами, максимально извлекая пользу из первого и второго.

Но слухи о драконьей птичке просочились в песок, подкрались к стенам и, найдя трещинки, проникли внутрь, тихим шёпотом и косыми взглядами расползаясь по улочкам города, словно веточки чёрной скверны, отравляя умы и зажигая огоньки в алчущих награды глазах.