– Опять?

– Всего-то кровь. Это обязательно, Вер. Надо глянуть, как справляется организм с химией.

Я вяло кивнула, Бутенко ободряюще улыбнулся, поправил мне капельницу и умчался по своим делам. Я перевела взгляд на трубку, куда медленно капля за каплей просачивался яд.

– Долго еще?

– Мог бы не приезжать, если спешишь.

Я кусалась по инерции, чтобы хоть так разогнать апатию, но она не разгонялась и как будто, напротив, становясь все сильнее со временем. Бывали дни, когда я поднималась с постели, чтобы только сходить в туалет.

– Я спешу лишь поскорее тебя забрать. Разве ты не хочешь отсюда смыться?

Я вяло дернула плечом.

– Посмотрим фильм. Кстати, ты определилась с проектом дома?

– Мне все равно. Какой построишь – такой и будет.

– Нам же вдвоем там жить. Вер…

Шведов опустился рядом со мной на койку, осторожно обхватил ладонью щеку, вынуждая поднять на него глаза.

– Что?

– Сдавайся, а? Я же тебя все равно не отпущу.

– Ну, да. Чем не повод мне сдаться… – я растянула губы в ироничной улыбке. Хотя, если честно, я понимала, о чем он. Мы как будто были спаяны нашими бедами. Нормальных людей скандалы разводили по разным углам, а мы… Мы словно с каждым таким эмоциональным всплеском еще сильнее врастали друг в друга. Обнажая еще кусочек своей души, своих комплексов, страхов, морального уродства… Как будто подчеркивая все-все свои несовершенства, выпячивая их. Крича – вот я такой, да. Изувеченный. Но я хочу любви. Ты меня любишь? Люби, пожалуйста…

– Ладно, Вер. Я понял. Тут, кажется, сейчас лекарство закончится. Пойду, позову медсестру.

Но звать никого не пришлось. Эля сама вернулась. Убрала иглу, наложила повязку и снова ободряюще пожала мне руку.

Домой ехали в гнетущем молчании. Семен вообще по своей сути был молчуном. С одной стороны, мне это очень в нем импонировало (как по мне, нет ничего хуже мужика-балабола), но с другой – это никак не облегчало нам жизнь. Порой я вообще не понимала, что у Шведова на уме. Мы встречались полгода, когда я не выдержала и сама полезла к нему в штаны. Ну, просто это же было ненормально – столько встречаться, целоваться до умопомрачения и… этим все ограничивать.

– Постой-постой, малыш, ты что? – тормознул меня Шведов.

– Я хочу тебя, – заливаясь краской, прошептала я. – А ты? Разве тебе не хочется?

– Хочется, конечно.

– Тогда почему ты… Почему не…

Теперь-то понятно почему. Просто ему было кого трахать. А тогда…

– Вер, ты же девочка, да?

– Да, – смутилась я.

– Ну вот. Как я могу тебя как какую-то шлюху пользовать? Ты же мне не для этого нужна.

– А для чего?

– У меня к тебе все серьезно. Я хочу с тобой по-человечески. Замуж там, детишек…

Я не понимала, правда не понимала, как одно мешает другому, но была так счастлива это услышать, что не нашла, что ему возразить. Страшно смутившись, сказала только:

– Мне просто хочется… Так хочется.

– Уверена? – Семен чуть сощурился. А я хоть и растеряла всю уверенность тут же, кивнула.

– Ну, мы ж не в средневековье живем. Сейчас необязательно жениться, чтобы… ну ты понял.

Не сумев выдавить из себя больше ни слова под его пристальным взглядом, я сникла.

– Хочешь сказать, я старомодный?

– Немного, – едва слышно шепнула я. Не знаю даже, как он различал смысл слов.

– Может быть. Но знаешь, давай все же разыграем эту партию до конца. Хочу, знаешь ли, чтобы наша первая брачная ночь была действительно первой.

– Ты делаешь мне предложение? – ничего не понимая, спросила я.

– Да, Вера. Ты согласна?

– Конечно.

И мы правда поженились. За два дня до Нового года. Был большой праздник, куда Семен пригласил «кучу нужных людей». А с моей стороны пришли только мама и соседка тетя Таня с мужем. Семен водил меня от одного знакомого к другому и, кажется, по-настоящему кайфовал от того, как я «заходила» всем этим шишкам.