Не то чтобы я не любила вязаные вещи…

Ладно. Дело в том, что я действительно не люблю вязаные вещи.

Особенно розовые ажурные топы с круглым вырезом. Черт возьми, да у нее весь лифчик наружу!

– По…поразительно, – выдыхаю я. – Фантастика!

– Правда здорово? – довольно улыбается она. – И я так быстро управилась! Теперь возьмусь за такую же юбку.

– Потрясающе. Просто шик.

– О, какое там! Но мне нравится.

Кэти скромно улыбается и снова надевает жакет.

– Ну а как у тебя? – вспоминает она, когда мы переходим улицу. – Хорошо провела выходные? Еще бы! Держу пари, Коннор был необычайно романтичен! Повел тебя ужинать или что-то в этом духе.

– Честно говоря, он попросил меня перебраться к нему, – признаюсь я.

– В самом деле? – Кэти с едва уловимой завистью смотрит на меня. – Господи, Эмма, вы идеальная пара! Глядя на вас, я готова поверить, что и у меня все будет хорошо. У тебя все так легко получилось!

Я ощущаю легкий укол удовольствия. Мы с Коннором идеальная пара. Образцы для подражания.

– Все не так уж легко, – застенчиво улыбаюсь я. – То есть мы, бывает, спорим, как все остальные.

– Удивительно! Я никогда не видела, чтобы вы спорили.

– Ну что ты! Все бывает.

Я лихорадочно роюсь в памяти, пытаясь сообразить, когда мы с Коннором в последний раз ссорились. Нет, мы, конечно, ругались. Сотни раз. Как все парочки. Что вполне естественно.

Брось, это глупо. Мы должны…

Да. В тот раз, у реки, когда я считала, что большие белые птицы – это гуси, а Коннор утверждал, что лебеди. Точно. Значит, все вполне нормально. Я это знала.

Мы подходим к зданию «Пэнтер», и, поднимаясь по ступенькам из светлого камня, с гранитными пантерами, летящими в прыжке, я начинаю дергаться. Пол потребует полного отчета о совещании с «Глен ойл».

И что я скажу?

Придется быть предельно честной и откровенной. Но при этом всей правды не говорить…

– Эй, посмотри!

Голос Кэти возвращает меня к реальности. Через стеклянный фасад видно, что в вестибюле царит суматоха. Странно. Что происходит?

Господи, неужели пожар или что-то в этом роде?

Мы с Кэти проталкиваемся через тяжелые вращающиеся стеклянные двери и с недоумением переглядываемся. Настоящий хаос. Люди носятся туда и обратно, кто-то натирает медные перила, уборщица моет искусственные растения, а Сирил, старший офис-менеджер, заталкивает людей в лифты.

– Не могли бы вы разойтись по кабинетам? Не нужно толпиться в вестибюле! Вам давно следует сидеть за своими столами. Здесь не на что смотреть! Прошу вас, поднимайтесь к себе!

– Что тут творится? – шепотом спрашиваю я у охранника Дейва, как обычно стоящего у стены с чашкой чаю. Он шумно отхлебывает и широко улыбается.

– Приезжает Джек Харпер.

– Что? – восклицаем мы с Кэти в один голос. – Сегодня? Вы это серьезно?

В мире «Пэнтер корпорейшн» это приравнивается к визиту самого Папы Римского в какую-нибудь епархию. Или Санта-Клауса под Новый год. Джек Харпер – один из отцов-основателей «Пэнтер корпорейшн». Он изобрел «Пэнтер-колу». Я знаю это, потому что напечатала миллион рекламных объявлений, где говорилось о том, как «в 1987 году молодые энергичные деловые партнеры Джек Харпер и Питер Ледлер купили дышавшую на ладан компанию “Зут” по производству прохладительных напитков, переименовали “Зута-колу” в “Пэнтер-колу” и придумали слоган “Не останавливайся!”», войдя тем самым в историю маркетинга.

Неудивительно, что Сирил на ушах стоит.

– Минут через пять, – объявляет Дейв, сверяясь с часами. – Хотите верьте, хотите нет.

– Но… как это? – не понимает Кейт. – Ни с того ни с сего…