Бабушка, к примеру, рассказывала, что мужчина – голова, а женщина – шея. И что все-все происходящее в семье зависит только от барышни, она, дескать, мудрее, хитрее, могущественнее. А какой женский образ тебе описывали как правильный? Кроткую, терпеливую, мягкую, но при этом каким-то чудом обладающую властью лань.

Мама же, когда ты к ней приходила с хныканием о том, что кто-то обидел, всякий раз гладила по голове, но ответственность спихивала на тебя: «А чего ты провоцировала? Ну а чего не смолчала? Надо быть умнее, доченька, терпимее к людям, ты у нас тоже не подарок».

В общем, твои родные – неплохие, даже хорошие люди, но из разряда тех, у кого в изнасиловании виновата жертва, потому что нацепила короткую юбку и ходила не там, где следует. Всю дорогу они вкладывали в тебя идею о том, что нам подконтрольно все: поведение других людей, их чувства, все происходящее в жизни. Главное – быть умничкой и очень стараться, тогда благополучие обеспечено. У мамочки будет хорошее настроение, папочка будет доволен, а бабушка не устанет умиляться. Ну а в семейной жизни женская, прости господи, мудрость вообще решает все.

Сразу предположить, что Никита – моральный урод, ты не могла. Во-первых, тебя к этому не готовили, во-вторых, он, как и все гады его масти, прекрасно притворялся и блестяще отыграл первый акт пьесы, в котором основной задачей было напустить пыли в глаза и привязать тебя к себе как можно крепче. А там дальше уже можно показывать свое истинное лицо.

Когда это произошло, ты оказалась словно в двойной реальности: с одной стороны – человек, которого ты знала, бесконечно внимательный, нуждающийся в тебе, грезящий о вашем семейном счастье, а с другой – чудовище, измывающееся над тобой. Ты чувствовала себя сумасшедшей и судорожно искала объяснения. Тебе их любезно предоставляли, и, ввиду благодатной почвы из семейных постулатов, все эти «не надо было меня доводить» прекрасно приживались в твоей голове.

На самом деле, конечно же, ты не была виновата. В контакте с нами люди действительно могут испытывать разные чувства: раздражаться, злиться, обижаться. И да, порой какие-то наши слова или поступки являются причиной этих эмоций. НО! То, что человек делает исходя из них, как проявляет, как проживает и выпускает, НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ ЗАВИСИТ ОТ НАС.

Вот смотри. Когда я сильно злая, то могу кинуть какую-то вещь. Но я никогда не кину кота, не стану ему отрезать хвост по случаю плохого дня или так себе настроения и уж точно не смогу получить удовольствия от страданий беззащитного существа. Потому что я не садистка. А есть люди, которые все вот это могут, умеют, практикуют. И происходит так не от того, что котик у них плохой, а по причине поломки в голове.

Ленка, ты умница, что сбежала. Многим девочкам это не удается. Теперь наша задача – сделать так, чтобы этот опыт перестал тебя тормозить.

Я согласна, опыт этот ужасен. И лучше бы его никогда не испытывать. Но история не знает сослагательного наклонения, то, что случилось, – уже случилось. И вот что я знаю хорошего про всю эту эпопею. Прям в порядке перечисления.

1. Ты выжила. Мог и убить. Реально мог.

2. Ты стала той, кем являешься: закаленной, сильной, решительной, умеющей справляться со всяким дерьмом. Но осталась нежной, уязвимой девочкой, у которой есть страх, что все повторится.

3. Давай честно: после такой семейной жизни и загробной можно не бояться, вообще ничего не страшно.

4. Теперь ты лучше кого-либо другого знаешь, каков «портрет потенциального преступника», и уж точно не пропустишь его, если попробует полезть.