- Что? - переспросил он так, словно минуту назад не намеревался сделать это безо всяких моих просьб. - Я не могу, Дарин… Прости. - Он отпустил меня и отступил на шаг назад, виновато качая головой и не сводя с меня взгляда. - И этот танец… Прости меня, хорошо? Я не всегда могу воспринимать тебя, как человека… Просто захотелось какого-то тепла, и… Это неправильно.
Сумбурное объяснение показалось мне милым, как и то, что Саша не искал оправдания, а признавал ошибку и просто просил простить его за неё.
- Да. – Неожиданно для себя полностью признала его правоту. Это действительно неправильно. И совращать верных своим девушкам парней – это тоже очень неправильно. Какой бы ни была Маша, не стоит способствовать тому, чтобы Саша уподобился ей. Он честный и верный, а я только и делаю, что искушаю его... Это нехорошо. Это надо прекращать.
Я подумала именно так, но никуда не ушла. Осталась стоять и смотреть на Майского, пока он не откашлялся смущённо и не оглядел комнату, ища взглядом, за что можно зацепиться и что можно сказать.
Вышло у него небыстро и не в тему...
- Я себе в квартиру тоже такой светильник купил. - Сообщил он, выключая общий свет и включая Лёнькин ночник на прикроватной тумбочке. - Пожалел сто раз, светит так себе.
Комната погрузилась в некий романтично-таинственный полумрак. Как раз подходящая обстановка для общения с призраком, надо было раньше так сделать.
Наверно, при таком освещении наш танец вышел бы стол интимным, что от поцелуя мы бы точно не удержались...
Но мне было некогда расстраиваться от этой упущенной возможности: слова Саши насторожили, и я теперь обдумывала услышанное. Он купил такой же светильник себе в квартиру, но в этой ночник был только Лёнькин, значит...
- Так у тебя есть своя квартира? – поразилась я этому открытию. – Но зачем ты тогда снимаешь у Егора?
Да, всё же Саша был мастером переводить темы. Я про поцелуй уже и не думала!
- Так выходило дешевле, - пожал плечами парень. – Свою я сдаю дорого, она около метро и в отличном состоянии. А эту снимаю дёшево. Выходит, выгоднее снимать и получать неплохую разницу в арендной плате, чем жить в своей квартире.
Это показалось мне таким странным и диким, что я даже не нашла, что ответить. Сдавать свою квартиру… Чтобы там жили чужие люди, пользовались моей родной мебелью, искажали ауру моего жилища… Это насколько надо не любить и не быть привязанным к своему дому, чтобы так запросто сдавать его?
Вот когда я приму свою квартиру от застройщика, то обустрою себе там чудесное гнёздышко, и точно не стану его сдавать ради сомнительной прибыли в виде разницы арендной платы.
- Знаешь, я помогу тебе, - уверенно заявил Саша, глядя на меня как-то мечтательно, чем немало удивил меня.
Это звучало так трогательно. Ни он, ни я не знали и не могли знать, чем бы он мог помочь мне, но парень всё равно предлагал свою помощь. Это было мило и немного наивно, но в тот момент меня интересовал другой аспект:
- С чего это вдруг такие перемены?- поинтересовалась я.
- Сейчас, - ответил Саша, а потом полез в мой комод. - Ты присаживайся пока...
Я села на диван, наблюдая за тем, как парень рыщет в комоде.
Оказалось, мои вещи там остались нетронутыми. Мерзкий Егор не позаботился сохранить их или хотя бы убрать от чужих глаз. В нижнем ящике, который плохо задвигался из-за кривых направляющих, лежало много всякого добра, но Саша достал только фотокнигу, которую мама заказала мне на прошлый день рожденья.
- Извини, что посмотрел, - начал Майский, но, видя, что я совершенно не обижена на это, продолжил: - Вот причина, - он пролистал фотокнигу, в которой яркими пятнами красовались фотографии счастливых моментов моей жизни. И я, и сестра, и брат, и родители, и наша собака… Я смотрела и как будто не верила своим глазам, что всё, что запечатлено, происходило со мной. Я казалась себе красивой и счастливой, а окружающие меня люди – родными и прекрасными. Самое ужасное, что так и было на самом деле, но «было» - это всё же прошедшее время… Саша молча наблюдал за мной, а потом продолжил объяснять: - Посмотрел на твою семью… позавидовал… немного, - он печально улыбнулся, дёрнув уголком губ. – Дарин, я вырос один, и я знаю, что такое быть не нужным… А ты нужна им… Я не знаю, как могу помочь, но знай, что очень хочу, чтобы ты поскорее вернулась к жизни и сделаю для этого всё, что потребуется.