Резко развернувшись, зашагал к дому. Нужно было что-то срочно предпринимать, чтобы заткнуть всем рты.

18. Глава 8

— Папа! – бросился к нему мальчуган. — Папа! Я у Стёпки был.

Богдан подхватил сына на руки и крепко поцеловал его в пухленькую щёчку. В это время в дверях показалась Ада. Она притормозила, напряжённо глядя на мужа, а затем, вместо того чтобы, как обычно, подойти за поцелуем, оперлась плечом о дверной косяк и застыла. Сердце Махрова болезненно сжалось. Сейчас у него складывалось впечатление, что встреча жены с Прохоровым стала катализатором, проявившим проблемы в их браке, до этого тщательно замаскированные.

— Мы во-о-от такой дом стйоили! – лепетал малыш, вытянув ручки вверх и потянувшись за ними всем тельцем. — А потом йисовали на больших листочках, кйасками.

— Красиво получилось? – спросил Богдан и шагнул к жене. — Здравствуй, любимая!

Он поцеловал её, как обычно, решив для себя ни за что не идти на поводу ни у сплетен, ни у грызущей его изнутри ревности, ни у настроения жены и не давать возможности разрушить то, что ему было дорого.

«Я ничему и никому не позволю отнять у меня самое дорогое – мою семью!»

— Привет! – прошептала она одними губами.

— Да-а! Кйасиво! – весело произнёс мальчик. — Пусти, папа. Меня Вейа ждёт. Она соскучилась пока я в гостях был.

— Ну, беги…

Богдан отпустил сорванца, и тот с криком помчался вверх по лестнице, где на площадке его уже ждала Верочка, молоденькая девушка, – няня мальчика. Повернувшись к жене, Богдан нежно обнял её. Он чувствовал, как она напряжена, но сделав вид, что всё, как обычно, и, прижав к себе, погладил по спине.

— Устала?

Ада, тяжело вздохнув, положила голову мужу на плечо и отрицательно покачала головой.

— Нет… Всё нормально.

— Понравились твои подарки друзьям?

Ада кивнула.

— А квартира тебе как?

— Красивая…

Он понял, что Ада не хочет идти на контакт, замкнулась. Но едва эта грызущая мысль материализовалась в его голове, как тут же её тонкие руки обвили его торс, и она тихонько прошептала:

— Данька! Я так тебя люблю… Так люблю…

Лавина счастья начала заполнять его изнутри, растворяя и сжигая все сомнения, ещё недавно поселившиеся в душе.

— И всё-таки я тебя больше люблю… – в тон ей прошептал мужчина, нежно касаясь её губ своими.

Ада заглянула ему в глаза, но лучше бы она этого не делала. Он прочитал в них такую скрытую грусть, что его тут же накрыло лавиной смятения. Решив дать жене возможность рассказать, что именно её беспокоит, Богдан поинтересовался:

— У тебя что-то случилось?

Но Ада не воспользовалась предоставленным ей шансом. Было заметно, что она явно колеблется, обдумывает эту возможность, но так и не решилась.

— Нет… Всё хорошо. Просто мне грустно.

Он поцеловал её в нос, умолчав о том, что, скорее всего, понимает причину её настроения.

Вечер в семейном кругу прошёл как обычно, но в спальню, наверное, чуть ли не впервые за все годы брака, Богдан ушёл первым. Когда Ада, наконец, вышла из ванной комнаты, он сделал вид, что спит, дав ей тем самым возможность отдохнуть от него. Она же, чуть повозившись, подлезла к нему и прижалась к спине мужа. Богдан крепче стиснул зубы, но на провокацию не поддался. Видя, что муж на неё не реагирует, девушка судорожно вздохнула и, ещё чуть повозившись, уткнулась носом ему в плечо. Спустя короткое время она как человек с чистой совестью по-настоящему засопела в отличие от самого Махрова. Тот ещё долго лежал без сна, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить сон любимой. В его глазах блестели слёзы отчаяния. Нет, он не плакал, но всё это время мучительно боролся сам с собой из-за ощущения, что его спокойной размеренной жизни наступил конец. Он бы сейчас многое отдал, чтобы начать всё с начала, не дать Прохорову ни малейшей возможности войти в их жизнь, ещё тогда, много лет назад.