примечание автора).

2. Глава 2

— Ада…

Артём, не выдержав, всё-таки решился заговорить первым.

— Здравствуй, Ада!

Она медленно, с явной неохотой перевела взгляд на бывшего друга и тут же вздрогнула. Чёрные глаза горели решимостью, да и весь его вид говорил о намерении добиться своего во что бы то ни стало: скулы напряжены, лоб нахмурен, руки сжаты в кулаки.

— Здравствуй, Артём. — Она постаралась придать своему голосу безразличие и спокойствие.

— А это кто, дорогая? — мгновенно отреагировал на их взаимный обмен любезностями Кирилл, вступая в игру.

— Это… это… знакомый. Старый знакомый…

Артём нахмурился. Ада вот так просто записала его в свои старые знакомые. Да и потом, его явно напрягал мужчина, собственнически обнимающий его женщину. Отправляясь сюда для разговора, Тёма никак не предполагал увидеть её с кем-то. И тут — надо же! — неожиданно появившийся в парке блондин.

Его раздосадованный взгляд очередной раз мазнул по обнимающейся парочке и остановился на ребёнке.

Прелестная девочка, словно маленькая куколка, так и приковывала его взгляд. У неё были огромные чёрные глаза, длинные пушистые ресницы, тонкие изящные бровки, пухлые, словно нарисованные, губки. Шапка тёмных вьющихся волос была перетянута голубой шелковой лентой в тон лёгкого платьица с яркой аппликацией в виде цветка с разноцветными лепестками. На ножках — белые ажурные носочки и голубые кожаные открытые туфельки.

И главное — она не была похожа ни на его бывшую, ни уж тем более на этого странного парня рядом с ней. Какой-то червячок узнавания заворочался в душе, но раздражение и злость от того, что Ада им пренебрегает, выводило Артёма из себя.

— Старый знакомый? — В словах Кирилла засквозило явное удивление. — Ты мне ничего не рассказывала.

Прохоров нервно передёрнул плечами, а затем снова уставился на девочку. И тут его осенило…

«Нет! Илья не ошибся! Это моя дочь… Моя… Моя! Значит, тогда… она сказала правду, и я чуть не убил собственного ребёнка».

Вскипевшая в нём агрессия в один миг нашла цель: всё это время Ада врала ему. Прятала дочь… Его дочь! А он так страдал после потери малышки, зачатой с Лизой!

«Сколько ей?! — прикидывал он. — Сколько? Полгода? Год?»

Артём прикрыл глаза, быстро проводя подсчёты. Получалось, что его девочке сейчас должно быть месяцев восемь… может, чуть больше.

Скользнув недобрым взглядом по Кириллу, он снова уставился на Аду.

— Нам нужно поговорить… Пожалуйста, Ада… Удели мне всего лишь пятнадцать минут.

— Разве мы не всё сказали друг другу в последнюю нашу встречу? — удивилась она. — По-моему, в прошлый раз ты был весьма красноречив, — съязвила она.

«Господи! Я жизнь готов положить к её ногам! Пусть только скажет… Лишь намекнёт, и я дам ей всё! Ей и дочке!» — на несколько минут забылся Артём.

На его лице тут же проступило явное отчаяние.

— Ада… Прошу… Удели мне всего несколько минут…

— Нет! — безапелляционно и резко ответила она. — У нас нет общих тем для разговора.

Наконец оторвав взгляд от Ады, Тёма снова перевёл его на ребёнка. Девочка, положив голову на плечо мужчины, время от времени пыталась просунуть свой крохотный пальчик ему в рот. Он посмеивался, губами ловил его, отчего малышка сияла, словно маленькое солнышко, показывая свои четыре зуба.

— Это же моя дочь! — всё-таки не выдержал Артём. При этом его слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение. — Сколько ей? Восемь месяцев, девятый?

— Нет, — слишком поспешно ответила Ада и взглянула на стоявшего рядом парня. — Не твоя.

— Молодой человек, — ожил тот. — Вика — моя плоть и кровь… Вы ошиблись. Моей дочери почти десять. И с какой стати вам в голову взбрела такая дикая мысль?!