При этом первой обязанностью короля после восшествия на престол была… женитьба. И на всех встречах с иноземными послами, на всех советах, на всех пактах… Короче на всех документах должно было быть указано, что королева не возражает.

Дальше патриархат временно сменялся равноправием – альменхеттен семьи могли быть как мужчины, так и женщины. А проблемами внутрисемейными вообще заведовали исключительно женщины.

Вот Марими решала внешние проблемы в семье, а Сонола – внутренние. И отсюда следовал первый, непонятный мне нюанс.

Да, меня будут выдавать за девочку из семьи Тарнизо – хорошо. О том, что я дочь не Сонолы, а Марими, да еще и приемная, афишировать никто нигде не станет. Тут не принято разглашать внутрисемейные связи–. Представляют здесь так: «Алиса, третья ветвь древа семьи Тарнизо». То есть я могла быть дочкой Сонолы, Марими или внебрачным ребенком их незамужней сестры, с которой я пока еще знакома не была.

Но, главное, я ни разу не видела саму Алису!

Вот представив себя на ее месте… Не утерпела бы! Честное слово, хоть в щелочку бы подсмотрела! Хотя, может, в щелочку она и подсматривала, кто ее знает?

Она как раз главная непонятность всей аферы: «А что будет с Алисой?».

Вот сдам я все, поступлю в академию… Нет, ну это отдельный бред, который я пока обдумывать не готова. Хотя бред интересный – я люблю учиться. И, раз Алиса не любит, то в академии буду учиться именно я. Хорошо… А потом? Потом, когда начнется раздача бонусов в виде замужества? Понятно, что рано думать о том, как я буду печь хлеб, пока поле еще не засеяно, но меня вдруг очень сильно заинтересовал этот момент. Причем как–то так оглушительно сильно заинтересовал и, чем больше я размышляла, тем сильнее мне становилось не по себе.

Похоже, я слишком увлеклась доказыванием себе и другим, что смогу впихнуть себе в голову невпихуемое и не подавлюсь. Самое времечко прерваться и задуматься о дальнейшем. Что–то в картинке моего запланированного светлого будущего не сходится. По–моему, мне обязательно надо пересечься и познакомиться с этой Алисой.

Конечно, если меня не вернут домой… Нет! Рикиши я им точно не прощу!

Тут я с силой ударила кулаком по кровати и перевернулась, чтобы уткнуться носом в подушку, пытаясь спрятаться от вновь всплывших в памяти звуков и мелькающих картин.

Я уже была готова сорваться и бежать обратно, чтобы убедиться, что все живы, но тут дверь моей комнаты открылась, и вошел Рикиши. Тихо так вошел, по стеночке…

– Ты как? – я соскочила с кровати и бросилась к парню, наверное, слишком стремительно.

И тут же резко затормозила, потому что следом в комнату вошла Сонола.

– Сегодня я его пожалела, – произнесла она отвратительно ровным, спокойным голосом, за который дико хотелось убить. – Через неделю я хочу, чтобы вы без запинок ориентировались в событиях последних двух тысячелетий.

Не дожидаясь моего ответа, Сонола вышла, даже не хлопнув дверью напоследок. Она не злилась, просто констатировала факт.

– Так как ты? – переспросила я, глядя на смотрящего в пол Рикиши.

– Спасибо, леди. Жить буду, – кривая полуулыбка промелькнула на лице у парня. – Даже теперь точно знаю, сколько именно.

Не удержавшись, я залепила ему подзатыльник и наконец–то расплакалась.

Успокоилась я довольно быстро, причем совершенно самостоятельно. Рикиши тихо сидел рядом на краю кресла прямой, как струна. Молчаливый укор моей совести.

– Ну что, будем учить вашу проклятую историю? – буркнула я, вытирая глаза тыльной стороной ладони, чтобы не смотреть на парня.

Было немного стыдно. Вроде не девчонка, взрослая женщина, а разревелась на пустом месте. Не мой мир, не моя жизнь, не мой раб… В любой момент могу свалить и забыть.