Около этого времени жил Иисус, человек мудрый. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил его к кресту. Но те, кто раньше любил его, не прекращали этого и теперь. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя, таким образом, по его имени.
Если такова первоначальная форма отрывка, Иосиф обладал основательной исторической информацией об Иисусе: Иисус был известен своей мудростью и учительством, а также имел многочисленных учеников; считалось, что он совершал изумительные деяния; Иисуса приговорили ко кресту из-за выдвинутых против него евреями обвинений; у него сохранились последователи (христиане) и после его смерти.
Мифологисты пытаются доказать, что весь данный отрывок – христианская интерполяция. Если так, то вставку можно заподозрить и в именовании Иакова «братом Иисуса, именуемого Христом». Эту теорию подробно аргументировал, в частности, Эрл Догерти в своей более ранней книге «Загадка Иисуса» и в недавней работе «Иисус: не Бог и не человек». С его точки зрения, «есть веские основания считать, что Иосиф Флавий ничего не писал об Иисусе и, вероятно, даже не знал о его существовании» [39]. Свою позицию Догерти обосновывает многочисленными аргументами, частью собственными, а частью заимствованными у прежних авторов. Рассмотрим наиболее осмысленные доводы в пользу этой гипотезы.
Во-первых, некоторые мифологисты (в частности, Дж. Уэллс) считают, что если удалить Testimonium, переход от предыдущего отрывка к последующему будет гладким. Таким образом, Testimonium выглядит инородным элементом [40]. Однако, как справедливо замечает Догерти, античные авторы часто делали отступления (сносок внизу страниц не существовало!), и в соседних отрывках можно найти другие отступления. Поэтому аргумент нельзя назвать основательным.
Во-вторых, Догерти отмечает, что до Евсевия Кесарийского (начало IV века) ни один христианский писатель не упоминает о Testimonium. А ведь в II–III веках многие христианские авторы (в частности, Юстин, Тертуллиан и Ориген) защищали христианство и Иисуса от нападок оппонентов. Никто из них не цитировал Testimonium. Но разве не естественно ожидать, что христианские апологеты апеллировали бы к нейтральному свидетельству перед лицом оппозиции среди язычников, если бы располагали таким свидетельством?
По-моему, это слабое рассуждение. Начать с того, что апологеты могли быть незнакомы с упомянутым отрывком. Но даже если и были знакомы, в той версии Testimonium, которая получается, если отбросить христианские вставки, нет практически ничего полезного для защиты Иисуса и его учеников от критики со стороны языческих интеллектуалов. Уж слишком она нейтральная: максимум, что можно из нее выжать, это упоминание о мудрости и великих делах Иисуса. А на какие обвинения апологетам приходилось отвечать? Об Иисусе говорили, что он был незаконнорожденным сыном еврейской крестьянки, соблазненной римским солдатом, или что он был малограмотным плотником, или что он не сдерживал свои эмоции, или что он умер позорной смертью на кресте [41]. В предполагаемом оригинале Testimonium нет ничего такого, что помогло бы ответить на эти обвинения.
В-третьих, Догерти считает, что отрывок написан не в духе Иосифа Флавия, «который рисует в сугубо черных красках каждого другого мессианского претендента или народного лидера, выступающего против римлян или казненного ими»