– А может возьмем вообще какое-нибудь готовое русское стихотворение и его споем? – предложил Бегемот. – Ну, там Есенина какого-нибудь. Или Пушкина.

– Прикольная идея, – хмыкнул я. – Кто-нибудь помнит подходящий стишок?

Все задумались. Астарот смотрел в потолок и шевелил губами. Бегемот тихонько постукивал палочкой по тарелкам. Бельфегор прикусил губу и смотрел в пустоту, а Кирилл сидел неподвижно, приоткрыв рот. Так забавно смотреть, как мои «ангелочки» вспоминают классику, которой их на уроках литературы пичкали!

– Мороз и солнце, день чудес…

Еще ты дремлешь, друг прелес… – задумчиво пропел Бельфегор. – Блин, как назло все из головы вылетело!

– Это четырехстопный ямб, – сказал Кирилл.

– Вот очень понятно сейчас стало… – пробурчал Бегемот. – Мне что хорей, что амфибрахий…

– Я вспомнил! – просиял Кирилл. И нормально ложится… Правда, надо будет там чуть-чуть подогнать…

Он снова заиграл на гитаре и запел.

– Меня в загробном мире знают,

Там много близких, там я – свой!

Они, я знаю, ожидают…

А ты и здесь, и там – чужой!

– О, прикольно! – удивился Астарот. – Это чье такое? Сам написал?

– Да не, это поэт девятнадцатого века, Случевский, – сказал Кирилл.

– Мы вроде такого в школе не проходили, – задумчиво пробормотал Бельфегор.

– У меня дома есть сборник, – смущенно объяснил Кирилл. – Я это стихотворение из него на конкурс чтецов учил в шестом классе.

– Ну-ка давай попробуем вместе! – Астарот снова схватил микрофон. – Давай, напиши мне текст!

Я прикрыл глаза. Маховик творческого процесса закрутился, можно больше активно его не подгонять. Через примерно сорок минут споров, пения и ржача композицию признали годной. Более того, даже пришли к выводу, что группе «Ангелы С» текст поэта прошлого века отлично подходит. С некоторыми дополнениями, правда, но все равно. И что можно ее включить в постоянный репертуар. И в студии записать. И еще клип бы снять тоже.

Потом взялись перебирать песни русских рокеров, которые можно было бы спеть для курсантов. Потом Кирилл несмело поделился еще неготовой песней про проклятье злой девочки и мальчика, выкопавшего себе могилу прямо во дворе.

В этот момент в дверь тихонько поскреблись.

Я спрыгнул со стола и щелкнул замком.

– Ребятишки, вы не засиделись тут? – озабоченно спросил дядя Коля. – Половина первого ночи уже!

А глаза с подозрительным прищуром как локаторы «ощупали» нашу берлогу. Проверяет, не бухаем ли мы.

– Скоро пойдем, дядя Коля, – сказал я. – У нас концерт скоро, вот мы и работаем, как не в себя.

– Ну да, концерт у них, знаем-знаем, – пробурчал он и направился к выходу наверх.

– Кстати об этом, дядя Коля! – крикнул я ему вслед. – Ребята будут до Нового года приходить каждый день. Ну, или почти каждый. Ты там внеси их в расписание, чтобы без меня тоже запускали, хорошо?

– Внесу, внесу… – покивал он. – Чем бы путним занимались, а то так, тренькают чего-то.

– Спасибо, дядя Коля! – крикнул я. Надо будет все равно заскочить проверить. А то я не могу каждый день здесь бывать, будет глупо, если другой вахтер не пропустит.

– Ладно, братва, давайте уже правда сворачиваться, – сказал я. – Все помнят, что завтра у нас с вами день икс, да?

– Блин, почти забыл ведь, – вздохнул Бегемот. – Столько всего случилось…

– Только давайте встретимся заранее, и в рок-клуб все вместе пойдем, ладно? – нервно попросил Кирилл. – Мне как-то… ну… боязно.

– Всем боязно, – усмехнулся я и похлопал Кирилла по плечу. – Все будет нормально, не переживай.

Мы вышли на улицу, в зиму и метель, и почапали по домам. Бельфегор подергал меня за рукав.