– Абзац просто, Вовка! – Света дрожащими от возбуждения пальцами попыталась извлечь из пачки сигарету, уронила ее, наклонилась, чтобы поднять. Та была вся в налипшем снегу. Света фыркнула, достала из пачки вторую. Подкурила. Выдожнула дым. – Представляешь, сейчас весь наш худсовет в полном составе набился в каморку к Банкину и принялся друг на друга орать. Все высказывают претензии, что нафиг такие сюрпризы делать, и вот их-то обязательно должны были предупредить. И все уверены, что зачинщик этого всего кто-то из них.

– А что там с голосованием? – спросил я.

– Ты слушай! – Света глубоко затянулась, закашлялась и засмеялась одновременно. – В общем, ты же знаешь, что против вас активно топил Ян, да?

– Что-то слышал, ага, – пожал плечами я.

– Ну так вот, – Света снова затянулась. Выдохнула. – И еще в этом месяце целых три группы мажоров пришло. Знаешь же, кто это?

– Неа, не представляю, – я покачал головой.

– Ну это детки номенклатуры, которые решили, что они рок-музыканты, – хихикнула Света. – Их принимают без конкурса всякого, просто потому что их папы приносят деньги, аппаратуру и прочие нужные вещи. Так что они, вроде как, решили, что “Ангелов” твоих прокатят.

Света замолкла и посмотрела на меня чуть испуганно. Кажется, сболтнула лишнего. Но увидела, что я продолжаю безмятежно улыбаться и никак свое неудовольствие не выражаю, вздохнула с явным облегчением.

– Я тебе ничего не говорила, потому что сама узнала только сегодня, – торопливо уточнила она. – Как раз когда они все друг на друга орали. В общем, пока они не договорились. Скорее всего, отложат решение до завтра, и про членство в рок-клубе на доске объявлений вывесят.

– Тебя никто не заподозрил? – подмигнул я.

– Нет, что ты! – засмеялась Света. – Они когда в комнату набились, меня вообще не заметили. Никому даже в голову не пришло, что я могу быть причастна.

– Нормально мы с тобой всколыхнули болотце, – я по-дружески приобнял ее и похлопал по плечу. – Ты же докурила? Пойдемте внутрь, а то простудимся.

Вовремя.

Нездоровый движ я заметил прямо от входа. Два человека стояли друг напротив друга, набычившись. Квадратный Ян, с торчащими соломенными патлами, и коренастый Боба. По габаритам он Яну здорово уступал, но выглядел во сто крат опаснее, особенно сейчас. Покачивался, ощерившись, как готовый броситься хищник.

И вокруг них образовалось довольно обширное свободное пространство.

Драка еще не началась, но вроде как вот-вот готова вспыхнуть.

– …почему сюда вообще пускают всяких гопников? – возмутился Ян.

– Да ты хлебало-то завали, чмо патлатое, – угрожающе проговорил Боба. Справа от него нервно крутилась какая-то ярко накрашенная фифа и пыталась хватать его за рукав. Где-то здесь уже подцепил, ловелас златозубый. Как только ему удается это с такой-то рожей? – Ты на вопрос мой ответишь, или зассышь и в сортире спрячешься?

– Да кто ты такой вообще, чтобы я на твои вопросы отвечал? – Ян говорил нагло, но голос подрагивал. Он озирался в поисках поддержки, но как-то никто не торопился вступать в этот диалог на повышенных оборотах.

– Нечего сказать значит, да? – снова ощерился Боба и сделал шаг вперед. Ян отшатнулся. Улыбка Бобы стала шире. – Ссышь, патлатое чмо, да? Я ведь не посмотрю, что ты здоровый. Всю харю тебе расшибу, трепло позорное!

– Да вызовите милицию кто-нибудь! – взвизгнула какая-то девушка. Я двинул поближе. Интересно, почему за Яна никто не торопится заступаться? Боба тут вроде один, а рокеров – толпа. Запинали бы, только в путь, даже гавкнуть бы не успел.