Головы, руки, лица. Зал был забит битком, кажется под самую крышу. Передние зрители наваливались на сцену, люди сидели на местах, стояли в проходах, кажется даже друг у друга на головах. Ну да, входные билеты без мест… Страшно представить, сколько еще билетов продали всякие умелые поддельщики-спекулянты. Ощущение было такое, что весь Новокиневск набился в не самый большой зал “котлов”. Ну, то есть, среди ДК он был самым большим, но лучше бы нас пустили во дворец спорта, конечно.

– Друзья, я очень польщен! И очень рад, очень, – сказал в микрофон Банкин, когда диковатый танец, чем-то неуловимо напоминающий номер всякой нежити из клипа “Триллер” Майкла Джексона, закончился, и актеры замерли вокруг инвалидного кресла нашего “отца-основателя” в причудливых позах. – Можно сказать, сейчас происходит именно то, ради чего я жил. Ради чего я вкладывал силы и время…

– Уоооо! – взвыла публика.

“Хорошая публика”, – подумал я. Сразу разогретая, никого не нужно раскачивать, все пришли уже на взводе. Уверен, они даже не заметили, что вместо Никиты Булочкина рядом с Настеной какой-то там Костя.

– Евгений, у нас к вам несколько вопросов, – будто отозвавшись на мои мысли, промурлыкала из своего радийного закутка Настена. – Почему у фестиваля такое странное название? “Рок-Виски-Браво”? Что это значит? Что вы рекомендуете участникам пить только виски?

– Очень хороший вопрос, я надеялся, что у меня будет возможность расшифровать эту шараду, – Банкин расплылся в счастливой улыбке. – Видите ли, милая девушка, к сожалению, не знаю вашего имени, это не просто слова. Это позывные из морского алфавита. Именно такими отдавались команды кораблям об атаке, отступлении. Подавались сигналы тревоги…

– Это как у нас с именами? – вклинился Костя. – Ну, там, Харитон, Иван… И все остальное, да?

– Все верно, – важно кивнул Банкин. – Так вот, если по правильному, то позывной нашего фестиваля должен был звучать “Ромео-Виски-Браво”. Но вы же сами понимаете, какое может быть “Ромео”?

Публика сдержанно захихикала.

– А Виски-Браво? – спросила Настя. – Это какой-то знаковый позывной? Вроде СОС?

– Я вам по секрету скажу… – свистящим шепотом сказал в микрофон Банкин. – Этот позывной означает “Вершинин-Банкин”.

Последние его слова потонули в музыке. Снова заиграл “Дым над водой”. Актеры зашевелились, посмотрели друг на друга, принялись снова ломано двигать руками и ногами.

Я недоуменно посмотрел в сторону звуковика. Тот показал над головой скрещенные руки. Рядом с ним стоял Василий. И просто махал руками. Понятно, Василий решил, что Банкин долго и не в тему болтает.

Я шагнул вперед, снова взялся за ручки инвалидного кресла и покрутился вместе с ним.

Заскучавшая, было, публика, снова радостно заголосила. И только Банкин что-то там возмущался и пытался даже с кресла вскочить. Но в общем гвалте его было не слышно.

– Первые пошли! – махнул рукой я, едва успев закатить коляску за кулисы.

Музыканты, толкаясь с актерами, потащились на сцену. Готовиться к выступлению.

– Что за фигня? Почему все так скомкали?! – возмутился Банкин и вскочил с кресла. – Я даже половины не сказал из того, что хотел!

– Тихо, тихо, Женя, – я аккуратно усадил его обратно. – Я клятвенно обещал, что волноваться ты не будешь.

– Тогда почему… – Банкин дернулся, пытаясь освободиться и вскочить. Пришлось применить силу, чтобы удержать его на месте. Он потрепыхался еще чуть-чуть и обмяк. Загрустил. Я отпустил его плечи, обошел кресло и сел напротив него на корточки.

– Женя, у нас еще три выхода будет, – уверенно сказал я. – Ты как себя чувствуешь?