- Вот извращенцы, - уже всерьез возмутилась девушка, после таких слов все-таки отодвигаясь от Рэйвена к его огромному разочарованию. – Да не было ничего. Насочиняли тут. Мне просто надоело слушать, как он зубами стучит во сне, вот и укрыла человека еще одним одеялом.

Рэйвен смущенно приподнялся с земли и закутался в одеяло, подтверждая сказанное: он действительно сильно замерзал по ночам.

- А сама-то на «человеке» как оказалась? – хмыкнул Хайсин.

- Не «на», а рядом, - поправила его Кеттелин. – Так-то без одеяла холодно, вообще-то, особенно под утро. Я себе в обиду не делюсь, так что половиной укрыла, под вторую – сама легла. В общем, засуньте свои извращенские мыслишки туда, откуда они выползли: ничего не было. А и было бы, так это не ваше дело. Пристаю к кому хочу. И вообще, раз вы все встали, будьте добры, организуйте завтрак. Выступим пораньше.

Она поднялась в полный рост и сердито всхлопнула свое одеяло на выбесивших ее «доброжелателей», а затем утопала по утренней нужде к ближайшим кустам, бормоча под нос что-то обсценное.

- Велес, вот кто тебя за язык тянул? – тут же нашел крайнего Хайсин. – Спали бы сейчас и спали еще. Она у белоголового под мышкой такая милая была. А теперь опять фурия беспощадная. По-моему, она даже злее стала, чем вчера была.

Велес ничего не ответил, только прожег эльдарца ледяным взглядом.

***

Все утро Кеттелин действительно старательно избегала Рэйвена, хотя тот ехал за ней следом. Доктор благоразумно не комментировал происходящее, видно, решив, что с подопечного и без того достаточно сильных эмоций. В результате первая половина дня прошла для Рэйвена в молчании и тяжелых раздумьях. Он лишь тоскливо созерцал силуэт Кеттелин, сильно искаженный боевым нарядом. Он должен был переживать о судьбе родного города и семьи, а думал лишь о дне их с Кеттелин встречи, когда она была одета в этот плащ. И за эти мысли ему вдвойне было стыдно.

Однако на привале Кеттелин была уже вполне спокойна и доброжелательна, хотя ни словом не обмолвилась об утреннем инциденте. Рэйвен решил не рисковать этим спокойствием и не напоминать о произошедшем посредством бесполезных извинений. Кто знал, было ли спокойствие Кеттелин истинным или же показным? Когда ее обуревали сильные эмоции, спутать их с чем-либо было нельзя. Но когда первая волна эмоций стихала, Кеттелин умела держать себя в руках не хуже его родителей перед советом Старейшин.

Он терпел долго, не напоминая ей о себе и по возможности даже не приближаясь. Но вечером, когда разбили первый настоящий лагерь, все-таки не удержался. Поймав Кеттелин после ужина возле походного шатра, он попросил его выслушать. Девушка пожала плечами и откинула полог, приглашая войти внутрь. Рэйвен вошел и сразу принялся сбивчиво извиняться. Кеттелин слушала сначала вежливо и спокойно. Затем удивленно вскинула брови, потом хмыкнула и заявила:

- Я Вас использовала, а Вы еще и извиняетесь.

- Что, простите? – не понял Рэйвен.

- Меня ломало, и я без Вашего ведома легла к Вам под бок, - пояснила она негромко, чтобы не было слышно за пределами шатра. – А Вы думали, меня можно разбудить стуком зубов? Хотя замерзли Вы знатно, конечно. Сегодня постарайтесь получше закутаться: под утро всегда холодает.

- Хорошо, - растерялся Рэйвен. – То есть, Вы не сердитесь?

- Сержусь, - подтвердила Кеттелин. – На себя, что все еще не нашла силы бороться с влечением к Вам. Когда проснулась под утро, первым желанием было откусить Вам ухо. Ощущения довольно странные, надо признать. Потом подумала: а почему бы и нет? Не ухо откусывать, конечно, а просто рядом полежать, подышать Вашим запахом. Сначала и правда просто рядом легла. Но Вы так стучали зубами во сне, что как-то само собой получилось… А может, я немного с дозой переборщила, и меня к Вам потянуло, как в прошлый раз. Не помню, спать хотела. Но если и Вы ничего особенного не помните, значит, я и правда просто на Вас заснула. Прошу прощения за это.