- Так все-таки, как же вас зовут? – сухо поинтересовался он, чувствуя, что над ним посмеялись – почему и зачем, неясно. – Бени или леди Кеттелин?

Бени развернулся (или развернулась?) к нему.

- Вербена – такое имя дала мне мать, - ответил командир с веселыми огоньками в глазах. – Коротко – Бени. Она всех дочерей назвала цветочными именами. Так что я представилась Вам настоящим именем. А леди Кеттелин меня поименовал мой учитель: он был странным человеком и еще не такое себе позволял. Увы, учитель давно уехал, но имя, которое он мне дал, почему-то приклеилось. Есть еще с десяток прозвищ. Их тоже назвать? Или все-таки двух имен достаточно, чтобы меня позвать?

Женщина – теперь лорд Рэйвен видел это ясно, как никогда – с трудом сдерживала широкую улыбку, глядя на то, как меняется выражение лица собеседника.

- Простите, - впервые в жизни глубоко краснея, выдавил лорд Рэйвен. – Я никогда прежде не видел женщин вашего народа. Каюсь: я с непривычки принял Вас за мужчину.

- Прощаю, - улыбнулась леди Кеттелин. – Я так и подумала, но не стала Вас разубеждать. Меня часто принимают за мужчину, я к этому привыкла. А после того, как немного обгорела, и сама себя в зеркале пугаюсь. Так что не переживайте на этот счет – во всем виновата моя внешность, тут уж ничего не поделаешь.

- Я попрошу своего врача помочь Вам с ожогами, - торопливо забормотал Рэйвен, новым взглядом оценивая ужасающее состояние кожи собеседницы и ее бесформенный костюм – который, кстати, не так чтобы скрывал фигуру, и теперь, зная, кто перед ним, молодой лорд мог разглядеть явственные признаки женского строения тела.

- Не стоит беспокоиться, - отмахнулась леди Кеттелин. – Все уже само почти зажило. Еще несколько дней, и краснота сойдет. А брови и ресницы и так уже потихоньку отрастают. Хорошо хоть, волосы не обгорели – шлем уберег.

Она стянула повязку, и по плечам рассыпались ровные блестящие пряди волос насыщенно черного цвета – совершенно непохожие на волосы ее соплеменников – кудрявые и с рыжим отливом. Лицо мгновенно преобразилось, и сама она вдруг стала сильно выделяться в толпе шаттергранцев. Рэйвен понял, что это мгновение навсегда запечатлится перед его глазами, и если однажды он займется живописью, портрет леди Кеттелин станет первой его работой. Под названием «Стыд, который будет душить меня ближайшую тысячу лет».

- Рэйвен, что-то случилось? – подошел к ним лорд Адриэл, заметивший состояние сына.

- Я свалял дурака, но леди Кеттелин любезно меня простила, - с легким поклоном в сторону девушки (хотя, по местным меркам, пожалуй, что женщины), пояснил Рэйвен.

- Вербена или Бени, - назвалась она и другим именем, обращаясь уже к лорду Адриэлу. – Леди Кеттелин – это прозвище. Или, если можно так сказать, ложное имя. Но все к нему так привыкли, что мое изначальное имя потихоньку стирается из памяти людей, и теперь в ходу разве что у членов семьи да приближенных к ним лиц.

- Она – дочь Дегеды Мудрого, - счел нужным уточнить Рэйвен. – Я должен был сразу представить вас друг другу – возможно, тогда это недоразумение разъяснилось бы несколько раньше. Еще раз примите мои глубочайшие извинения, леди Кеттелин. Не понимаю, как я мог быть так слеп.

Он на мгновение сокрушенно прикрыл глаза.

- Я уже приняла ваши извинения, лорд Рэйвен, - любезно улыбнулась женщина. – Пожалуй, это мне стоит извиниться перед Вами, что ввела в заблуждение своим внешним видом.

- Нет-нет, не извиняйтесь! – перебил ее лорд Рэйвен. – Это целиком и полностью моя вина. И Вы ведь намекнули мне – там, у обрыва. А я, признаться, подумал совсем о другом.