– У тебя что, рубаха лишняя? – удивился Антон.

– Делай как я, не зубоскаль, – коротко произнёс я.

Я задрал штанину и начал приматывать финку с ножнами к икре правой ноги тканевой полосой от рубахи. Я правша, с этой стороны мне удобней достать клинок, если возникнет такая надобность.

– Думаешь нас шмонать^>45 будут? – спросил меня Антон, но повторил мои действия.

– Думаю, что не без этого. Кое-что оставят, а вот ножи отберут однозначно, чтобы мы в дороге друг другу уши не обрезали. К тому же нам где-то по дороге другую одежду дадут, не отправят же в бой в том, что на нас сейчас, – коротко пояснил я.

Я считаю, что при качественном обыске мы так просто свои финки не спрячем, но попытаться стоит. Ловкач продолжал инспектировать своё барахло, а я, привалившись головой к борту баржи задремал.

Лето 1942 год. По реке до Тавды. Штрафники-добровольцы.

Я проспал пару часов, проснулся от того, что тело затекло от неудобного положения. Наше место с Антоном было рядом с люком, откуда падал дневной свет. Осмотрелся. Прямо под люком, чтобы было освещение играли в карты. Даже не сомневался, что там Ловкач. На полу трюма стоит ящик, с одной стороны сидит Антон, с другой несколько зэка. Ловкач внаглую обыгрывает народ, пока есть возможность. Я прислушался к разговору.

– Игра должна быть на интерес, тогда здоровый азарт просыпается в человеке, жить становится веселее. Что поставишь, Сухарь? – активно уговаривал заключённого Ловкач.

– Ты у меня уже все сухари выиграл. Могу ботинки поставить, пойдёт? – горячился незнакомый мне жулик, но явно поддавшийся азарту.

Ловкач достал блестящий портсигар, покрутил им перед носом Сухаря.

– Ботинки твои мне ни в одно место не упирались, сам носи. Я смотри какую ценную вещь ставлю, а ты за ботинки базаришь. Портсигар старинный, хороших денег стоит, за такую вещь можно пару буханок хлеба выменять. Ставь свою цепочку, я знаю у тебя есть, – забалтывал своего оппонента Ловкач.

– Ну есть. И что? Цепочка золотая, между прочим, против портсигара не тянет, – азартно возражал Сухарь.

– Твоя правда, ставлю к портсигару бензиновую зажигалку, медную. Безотказная штука, кремень новёхонький, а ещё пачку чая. Душистый чай, из него чифирь словно напиток богов получится, – продолжил соблазнять игрока Ловкач.

В результате Антон уговорил оппонента, мелкий воришка Сухарь поставил золотую цепочку на кон игры. Где только этот жулик хранил цепочку, что в лагере у него не отобрали и не украли? Пара минут и Ловкач вновь в выигрыше. Антон веселиться, Сухарь отходит расстроенный. Ловкач продолжает зазывать желающих испытать судьбу в картах. Я усмехнулся, Антон точно не исправим. Пока нас везут он явно обчистит достаточно народа среди контингента. Насколько я успел узнать и частично вспомнить, Антон начал играть в карты ещё в школе, был у него сосед по квартире в Самаре, который обучал его играть в азартные игры и фокусам на картах. А ещё у Антона феноменальная память, один раз посмотрит и запоминает сразу. Даже рубашку карты, та, что с обратной стороны карты, запоминает. Говорит, что все рубашки у карт разные, а он их отличает. Его бы талант, да в мирное русло. Я конечно же не о игре в карты, а о памяти Антона. Уголовник Сухарь так возбудился, что достал золотые серёжки с камешками, вроде рубины, я сразу не разглядел.

– Ловкач, ставлю серьги с рубинами против портсигара и моей цепочки, – храбро заявил проигравший Сухарь.

– Сразу видно не нюня, а настоящий мужчина. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Добавляю зажигалку и нательное бельё, новое, между прочим, – тут же поднял ставку Антон.