Резонность слов Насти выбивает разом воздух из груди. В памяти тут же всплывает горящий упрямством и верой в свою правоту взгляд дочери. Она пойдёт до конца. Однозначно.

Надо зайти с другого конца. С того самого, кто может свой «конец» плохо в штанах держать.

- Саш, ну не перегибай, пожалуйста, – уже ласково шепчет Настя и прилипает ко мне пиявкой.

Её тонкие пальчики легко скользят под край футболки, а губы целуют грудь прямо через ткань.

- Настя, ты уходишь от темы, – строю из себя святошу, хотя мой «конец» уже готов свершать подвиги во имя любви, а ладони легли на аппетитную попку жены.

- Нет. Я её просто меняю, пока тебя инфаркт не хватил. Считай, это профилактикой экстренного состояния, поэтому сопротивляться бесполезно.

- Да кто тут сопротивляется? Я таких дебилов не знаю, – уже рычу в лицо жены, приподнятое навстречу моему жадному рту.

В раз сминаю пухлые губы, что с первого дня знакомства и по сей день сводят меня с ума. Я постарел, поумнел, но башку от близости с любимой Зубочисткой всё также к херам сносит.

- А вдруг карты Альбинки не врут? – жарко на ухо шепчет Настя, пока я героически сражаюсь с пятью маленькими как какашки тараканов пуговицами её платья. – Вдруг у Алёнки… как у нас с тобой.

Я даже тормознул. Какой-то туалетный королевич присвоит себе мою нежную девочку?!

- Я его закопаю. В саду, – рычу и решаю, что пуговицы можно и потом расстегнуть, а сначала я должен немедленно вытрахать всю эту дурь из головы любимой женщины.

- Ну, Саша… – слабо возмущается Настя, когда я усаживаю её попец на компьютерный стол и просто задираю юбку до самой талии. – Нам же на восемнадцать.

- Я не знал тебя в свои или твои восемнадцать, а то бы вообще трахал на каждом углу и не только. Так что, женщина, цени мою выдержку, закалённую как сталь годами.

Жена усмехается, но лишь до момента пока мои пальцы не касаются влажной промежности её трусов. Дальше мой верхний мозг отключается и генерирует только нижний.

Настя охуенно стонет мне прямо под ухом, когда я как всегда, теряя нежность по дороге, вхожу в неё одним мощным толчком. Ищу в себе зачатки стоп-крана, но её скрещенные лодыжки на моей задницы недвусмысленно толкают вперёд… в себя. Моя женщина.

Хватаю Настю за хвост и тяну вниз, заставляя запрокинуть голову. Она обожает, когда я беспощадно грызу её шею, а я дурею, когда она с громким «ах» кончает подо мной. Это неизменное в нашей жизни.

- Кажется, за двадцать три года, что мы вместе, я должна привыкнуть, – задумчиво шепчет Настя ещё совсем хриплым голосом, распластанная на столе и подо мной после первого раунда моего нервного состояния.

- К чему?

- К тебе. К тому, что между нами всегда так остро, как в первый раз.

Внимательно всматриваюсь в голубые затуманенные сексом глаза. М-да. Надо ещё разок-другой выебать эту философию о привыкании, чтобы вообще никаких мыслей в голове. Я сам дурею от жены, и она должна от меня, пока смерть не разлучит нас. Вот как-то так, блять, … эпически.

- Сейчас я ещё разок тебя … отлюблю, и всё пройдёт, дорогая.

- Точно, товарищ доктор?

- Точно. Это у докторов бывают осечки с лечением, а я у тебя автослесарь – тут или движок работает, или сдох.

- М-м-м.

План удался. Настю я уработал так, что она отключилась, едва я её донёс до нашей кровати. Её душа была спокойна, взяв с меня повторное обещание не лезть к дочери и не мешать той познавать взрослую жизнь.

А вот тут, Зубочистка, с твоей стороны маленький проёб … обещание я дал и как человек слова сдержу, но что мне мешает попробовать отрегулировать балансировку с другой стороны?!