У Надежды Алексеевны и сына, кроме фамилии и жилплощади, было мало чего общего. Надежда Алексеевна не понимала, как можно целыми днями просиживать у компьютера, на что Геннадич, в свою очередь, не понимал, как можно целыми днями пялиться в телевизор. Эта тема была центральной в их общении и рождала регулярные споры. Их чаще всего выигрывала Надежда Алексеевна, апеллируя тем фактом, что мало кому удается добиться того, чтобы родная мать звала тебя Геннадич.

Макс и Алексей встали из-за стола и поблагодарили хозяйку. Выйдя из кухни, они остановились у закрытой двери комнаты и начали обсуждать с какой стороны зайти с просьбой.

– Слушай, а это важно вообще? Он же походу олигафрен. Сорок лет, а все с мамой живет, – озвучил свои мысли Макс.

– И как он нам поможет тогда?!

– Хороший вопрос, – Макс на мгновение задумался. – Он может знать кого-то. Кого-то, кто сможет нам помочь.

– А с чего ты взял, что этот кто-то захочет нам помогать? – Алексей старался говорить тихо, но, из-за раздражения, у него плохо получалось, – а тем более, если о помощи мы будем просить через Геннадича.

– А с того, что у нас не так много вариантов. Этот хотя бы живой, – развел Макс в ответ руками.

Макс не стал обращать на сверлящий взгляд Леши внимания и открыл дверь. Войдя в комнату, они обнаружили Геннадича, сидящего к ним спиной сгорбившись, у экрана монитора. Он отказывался как-либо реагировать на гостей, хотя, очевидно, слышал, что позади него стоят люди.

– Семен, приветствую, меня зовут Макс, мы росли вместе, – начал он как можно более дружелюбно.

Геннадич, непривыкший к такому обращению, медленно развернулся на стуле. Макс и Леша увидели, перед собой человека средних лет, внешне больше похожего на пожилого. Про мужчин его возраста часто говорят: «в самом расцвете сил» или «в самом соку». Но, глядя на Геннадича, сразу было видно, что силы его никогда не цвели и никакой сок, тем более, не выделяли. Лицо его было не по годам морщинистым и уставшим. Вокруг глаз собралось столько мешков, что хватило бы целому домохозяйству на сборку и хранение осеннего урожая. А тело, при отсутствии мышц, заменило свободное вокруг костей место жиром и дряблой кожей, особенно тщательно, конечно же, в области живота. Дополняла нелицеприятную картину блестящая лысина, окруженная венком из седых волос, явно длиннее необходимого.

При всем вышеперечисленном, нельзя было назвать Геннадича страшилой. Черты его лица были правильными и, безусловно, нашелся бы тот, кто даже назвал бы их красивыми. А, если бы он хоть чуть-чуть поискал, то нашлась бы и та. Геннадич был высок и широк в плечах. При правильном уходе за собой, он смог бы даже пользоваться популярностью у женщин, чего с ним никогда не случалось. Но в этом и была проблема Геннадича. Всю свою жизнь он действовал от обратного.

Хотя в этом ему стоит отдать должное. Немногим удается достигнуть такого плачевного состояния в столь раннем возрасте.

– Это ты рос, – безэмоционально ответил он, – я на тот момент уже вырос. – после сказанного он развернулся обратно и занялся своими делами.

Такой ответ ввел обычно всегда находившего, что ответить Макса в замешательство. Он долго подбирал слова. Стоящий рядом молча Алексей нисколько не помогал. Осознав, что молчание затянулось, он подошел к столу и сел на корточки рядом со стулом Геннадича.

– Чем занимаешься? – начал он максимально доброжелательным тоном, держа в уме, что перед ним человек не слишком сообразительный.

– Своими делами.

Геннадич с недоумением посмотрел на сидящего на полусогнутых ногах Макса, при том, что рядом стоял вполне себе комфортный диван.