– Можете его описать?
– Довольно высокий… Повыше меня. Пожалуй, с вас. – Он указал на Чендлера. – Но подтянутее. Выговор… да, выговор как у местного.
Нет, нет, подумал Чендлер. Гэбриэл однозначно из Перта, впрочем, не исключено, что для выходца с восточной части материка все жители западного побережья говорят одинаково. Он тут же себя одернул. На стереотипы полагаются только ленивые полицейские.
– Это все? – спросил Чендлер.
Так себе описание, ничем не указывает на Гэбриэла Джонсона.
– А чего еще? Вашего роста, загорелый, заросший… лицо только, не знаю, чересчур молодое. Не вяжется с бородой, как будто ее наклеили. И голос – вкрадчивый такой, обволакивающий.
А вот это в точку, почти идеальное описание Гэбриэла. Вот только не верится, что все это можно было уловить беглым взглядом – особенно в состоянии паники. Скорее результат пристального изучения.
Чендлер оглянулся на остальных. Таня, видимо, испытывала похожее потрясение. Лука ожидал приказов. А Ник, сидевший за стойкой регистратуры, жадно наблюдал за происходящим.
– Вот поэтому мне и нужна была машина, – продолжал Хит, заполняя тишину. – Чтобы спасти свою шкуру. Поверьте мне, умоляю!
Мольба была адресована Чендлеру, но тот не ответил. Голова отказывалась соображать.
– Сержант? – Лука тоже требовал ответа.
Ему нравилось, когда другие попадали в затруднительное положение – особенно начальник.
– Отведите его в камеру.
Что угодно, лишь бы потянуть время, пока не удастся привести мысли в порядок. Других идей не приходило.
Лука кивнул, и они с Таней подхватили подозреваемого под руки и поволокли в коридор. Тот стал вырываться.
– В какую камеру?! Я ни в чем не виноват! – кричал он. – Вы не имеете права!
– Имею, – ответил Чендлер. – Вы находитесь под подозрением.
– В чем?!
– Для начала – в угоне.
– Так он же хотел убить меня!
– Тогда в камере вам тем более будет безопаснее.
Хита увели, но он еще долго ругался на несправедливость.
8
Чендлер сидел на месте Тани и пытался привести мысли в порядок. Итак, есть два человека, каждый утверждает, что подвергся нападению другого. Один сидит в камере, второй – на свободе. Кто из них говорит правду? Кому больше верить? Тому, кто пришел сам, или тому, кого привели под дулом ружья? Что ж, начнем с того, кто под рукой.
– Мне позвонить в управление? – с азартом поинтересовался Ник.
– Погоди, мне надо подумать.
– Сержант, мы только что поймали настоящего серийного убийцу! – голос Ника прямо сочился восторгом.
Вернулся Лука.
– Все нормально, заперли? – спросил Чендлер.
– Заперли, – ответил тот и полез в холодильник за кока-колой.
Чендлеру тоже казалось, что в участке стало жарче, хотя вроде бы уже некуда.
– Я бы на вашем месте слегка остудил пыл нашего юного Ника.
Это верно. Вовремя приструнить подчиненных – задача начальника, даже если ему трудно держать в руках самого себя.
– Еще ничего не ясно. Может, это вообще два друга, которые крепко поссорились. Прежде чем звонить в управление, нужно добыть как можно больше фактов. Так что собрались, и работаем.
Собрались, и работаем. Чендлер не переставая твердил эти слова, стоя перед дверью в допросную и пытаясь успокоиться. В помещении сидел маньяк, убивший пятьдесят четыре человека. А может, просто мужик, повздоривший с приятелем, не опаснее мухи, кружащей вокруг лампочки. Хита двадцать минут помариновали в камере, а теперь выпустили на ристалище.
Воспользовавшись передышкой, Чендлер позвонил Джиму справиться о Гэбриэле, который из свидетеля превратился в подозреваемого. Новостей не было. Сержант приказал продолжать наблюдение и звонить, если что-нибудь произойдет. После допроса он собирался снова привезти Гэбриэла в участок.